– Ну? – нетерпеливо поинтересовался Анатолий.
– Все то же: ничего не знаю, русского даже допросить не успел.
– Хорошо. Спроси тогда, кто были забравшие журналиста люди.
Контактер по привычке предварил вопрос двумя сильными ударами в область почек. Начальник полиции выгнулся дугой. Такой великолепный шанс курд упустить никак не мог и от души приложился тяжелым ботинком по животу своей жертвы. Вместе с выворачивающим кашлем и соплями немец выдавил несколько маловразумительных слов.
– Говорит, что не знает. И никогда их раньше не видел. Но был приказ. Врет, гад!
И мужчина замахнулся для очередного удара. Толя легко, одной рукой отстранил курда, а второй забрал пистолет из его ладони. Потом стволом этого пистолета он сильно придавил ладонь полицейского к полу. Тот скривился от боли и попытался отдернуть руку. И тут Анатолий нажал на курок. Грохот выстрела чуть не заглушил дикий вопль начальника. Кровь из простреленной ладони брызнула во все стороны. Ее капли попали даже на одежду и лица запертых в «обезьяннике» полицейских, заставив их дружно отшатнуться от решетки и испуганно вжаться в дальнюю стену.
«Ладно, – подумал Анатолий, – издержки производства. Будем считать, что это – моя личная месть за узников Бухенвальда!»
Не отпуская пистолета, он посмотрел прямо в глаза начальнику. И тот наконец заговорил по- английски.
– Действительно, русский был здесь… Но я ничего о нем не знаю! Им занимались люди из военной безопасности, а здесь только временно содержали. Они увезли его не более часа назад… А я даже не посадил его в камеру! Ему выделили отдельный кабинет на втором этаже, кормили…
Толя напряженно размышлял: «Зачем военной безопасности держать своего арестанта в обычном полицейском участке полтора дня? Наверняка здесь есть свои подвалы Лубянки. Спрятать его могли только в одном случае: когда это сделала не вообще военная безопасность, а какой-то отдельный ее представитель. И он не хочет, чтобы об этом знали коллеги!»
– Ну-ка! – грозно перебил Анатолий словоизлияния полицейского. – Сколько денег ты получил за свою услугу от этих людей из военной безопасности? Не вздумай врать!
Начальник назвал сумму, и Толя даже присвистнул:
– Неплохо! Вот это приказ… Сколько было этих людей?
– Один командовал.
– Так. Назови мне имя этого человека, опиши его приметы, сообщи место, где его можно найти. – Свободной рукой Анатолий зажал рот полицейского, когда тот попытался сразу же о чем-то сказать: – Подумай! Не говори ничего, о чем тут же сможешь пожалеть! – Пистолет впервые оторвался от ладони и переместился куда-то в область паха, сопровождаемый панически испуганным взглядом начальника полиции. – Ты веришь, что я, не раздумывая, нажму на курок? – Полицейский часто закивал головой. – Это хорошо. Значит, ты все понял. – Вновь усиленное кивание. – Говори так, чтобы только я тебя слышал!
Через несколько минут Толя знал все, что могло пригодиться в поисках немецкого «чекиста». Теперь он повернулся к своему контактеру, который на протяжении всего допроса не проронил ни слова, а лишь с нескрываемым восторгом наблюдал за действиями Анатолия, и протянул ему пистолет:
– Спасибо. Лейла будет вам благодарна. Ты можешь обеспечить молчание этого индюка по крайней мере до вечера?
– Мы заберем его с собой! – Курд плотоядно посмотрел на свою жертву и тут же осекся под строгим взглядом Толи. – И выпустим утром.
Анатолий кивнул. Больше здесь нечего было делать. Он изобразил замысловатый жест, напоминавший испанское приветствие «Но пасаран!», и направился к выходу. Надо было торопиться к Гюльчатай и вместе с ней обдумать план дальнейших поисков.
В своих разговорах с Анатолием Галя не акцентировала внимание на подробностях событий в аэропорту – задержали, арестовали, препроводили и все, – но для себя сразу же решила при первой возможности разобраться в их подоплеке. Мысль о «потустороннем» вмешательстве не давала ей покоя. Но прежде всего девушка хотела обезопасить всю их группу от возможных неожиданностей.
«Я была недопустимо небрежной в аэропорту! – самокритично признавала она. – Утратила элементарную осторожность, расслабилась, перестала контролировать внешний периметр. В итоге проморгала наблюдателя. – А что он существовал, Галя теперь не сомневалась. – Кто бы он ни был, его миссия никак не могла закончиться простой констатацией факта задержания Талеева. И что тогда? Ну-ка, включай логику», – приказала она себе.
Кому-то жизненно необходимо не допустить журналиста к событиям, которые здесь, в Германии, происходят или будут в скором времени происходить. Жаль, что Гюльчатай не имела пока о них ни малейшего представления, но это неважно! Замысел этого кого-то блестяще сработал в мюнстерском аэропорту. Дальше агент, безусловно, проследил путь журналиста до полицейского участка и… установил постоянное наружное наблюдение! Ему необходимо убедиться, что Талеев изолирован надежно. А тут вдруг он появится освобожденным в обнимку с Толей…
В таких случаях, когда срывается не просто задуманная, а уже практически осуществленная комбинация, времени на доскональную разработку второго варианта нет. В девяти случаях из десяти спецслужбы (и бандиты) всего мира тут же переходят к простым, но эффективным способам нейтрализации. Самым элементарным, безусловно, является физическое устранение. И чем меньше временной интервал между первым провалом и ликвидацией, тем больше у кого-то шансов на ее успешное исполнение. Это аксиома.
Вот он, логичный вывод.
Работать наверняка будет снайпер. Жилых домов с подворотнями, окнами и крышами поблизости от участка нет. Сколь-нибудь длительное время припаркованный на улице автомобиль неминуемо вызовет подозрение: в обычном режиме движение перед участком практически отсутствует, потому что тупиковая улица спускается к парковой ограде. Остается единственное место для засады – парк.
Еще накануне, прогуливаясь по его аллеям с Анатолием и выбирая путь для отхода после освобождения журналиста из-под стражи, Галя внимательно приглядывалась к любым объектам, хоть немного подходящим для наблюдательно-снайперского укрытия. Учитывая, конечно, возможность визуального наблюдения за всеми выходами из полицейского участка. Казалось, сама структура лесистого парка давала для этого максимум возможностей, однако высокие деревья с пышными кронами создавали и непреодолимый заслон. У неизвестного противника вряд ли хватило времени на сооружение прицельной просеки в густой листве. Значит… Да, лишь второй ряд высоких деревьев с толстыми стволами отвечал всем требованиям. Ну, еще, может, одна-две точки в третьем ряду.
Тогда же Гюльчатай решила, что пока Толя, внедренный к демонстрантам, будет «работать» в участке, она вблизи осмотрит все подозрительные объекты и при необходимости… На случай такой необходимости Галя позаимствовала у своих давних турецких друзей суперсовременный автоматический «Парабеллум» калибра 9 мм с глушителем. С таким мощным оружием она не сомневалась в точности поражения цели на расстоянии пятидесяти-семидесяти метров. Хватит, чтобы снять стрелка с высоты любого дерева.
Сейчас девушка медленно двигалась по неширокой парковой аллее, больше похожей на лесную тропинку. На ней были надеты защитного цвета брючный костюм и в тон ему широкополая шляпа. Она то и дело сходила с тропы, неторопливо бродила по довольно высокой траве между деревьями, наклонялась, разглядывая неброские цветы, а между тем из-под полей шляпы внимательно изучала подходы к наиболее удобным деревьям – не примята ли подозрительно трава вокруг, не поломаны ли тонкие веточки на низком кустарнике, нет ли свежих повреждений на коре самих деревьев, которые неминуемо остались бы при попытке человека забраться наверх, прихватив с собой даже небольшой скарб. Вела она себя вполне непринужденно и очень естественно, так что вряд ли притаившийся наверху наблюдатель воспринял бы ее как угрозу.
Вокруг нее стало заметно светлее, когда солнечные лучи начали пробиваться сквозь поредевшие кроны. До последних перед небольшим прудом деревьев оставалось метров тридцать. И тут рядом с чахлым желтым цветком, к которому Галя протянула руку, она заметила сигаретный окурок. Точнее, один желтый фильтр от полностью сгоревшей сигареты. Это, безусловно, был след. До пешеходной тропинки отсюда метров десять, не говоря уже о том, что здесь, в Мюнстере, встретить в городском парке человека с
