конкретно кардинал знал об участившихся политических убийствах людей из круга доверенных короля и влиятельных членов парламента. Он слишком сильно боялся ответа.
— Тем не менее мне совсем не жаль, что ряды наших, то есть ваших противников редеют. Цель становится все ближе! — воскликнул кардинал. В его глазах зажегся восторг. — И мы доживем до этого! Объединенная Италия будет под рукой святой католической церкви. Под вашей рукой, святейший отец.
— Возможно, — нерешительно произнес Пий. — Если я еще поживу на этой земле.
Кардинал сразу сменил тему.
— А где ожерелье из рубинов, которое я попросил изготовить для вас?
Пий достал ожерелье из-под белого одеяния.
— Мне не пристало открыто носить его.
— Да, да, вы правы, — поспешно согласился с ним кардинал.
Он вытащил из кармана белый платок и развернул его.
— Посмотрите, у меня есть еще один из этих чудесных камней, который должен дополнить ваше ожерелье.
Он требовательно протянул руку, и Пий подал ему ожерелье. Кардинал закрепил на нем новую подвеску и вернул ожерелье Папе. Пий взял его в руки и осмотрел подвеску. Она вызвала в нем какие-то странные ощущения. Это были великолепно отшлифованные рубины, сверкавшие так ярко, словно они были живые. Они излучали силу, и ему показалось, что у него появилось желание прикасаться к ним снова и снова. И все же в голове возник еще один голос, который советовал ему отбросить от себя это сатанинское наваждение.
— Есть еще что-то, что бы вы хотели сообщить мне? — осведомился Пий. Его голос был холоден.
— Нет, святейший отец. Я прошу разрешения откланяться.
Пий кивнул и махнул швейцарским гвардейцам, которые всегда находились в его поле зрения, чтобы выполнить любой приказ.
— Следите за своим здоровьем, — напомнил кардинал.
— Это все зависит только от Господа Бога!
Кардинал еще раз коснулся руки святейшего отца.
— Естественно, это только наш Бог на небесах поддерживает ваше здоровье, тем не менее я прошу вас: всегда носите это ожерелье!
И он ушел. Пий IX посмотрел ему вслед и озадаченно провел пальцами по красным драгоценным камням в его руке.
— Пора вылезать из подушек! — крикнула Алиса, натягивая на ходу брюки, завязывая рубашку и запрыгивая в жакет.
Она вновь испытала чувство благодарности к Хиндрику за то, что он избавил ее от турнюра с узкими юбками.
— Давай, одевайся. Мы сегодня будем вскрывать мертвых людей! — шаловливо добавила она и с силой толкнула крышку гроба Иви, так что она немного отъехала в сторону.
Иви села.
— Я слышу тебя. И я уже иду, хоть и не могу разделить твоего восторга.
— Медицина — восхитительная наука. Люди столько всего изобрели за прошедшие века, просто невероятно! Они не такие, как мы. Человеческие тела — хрупкие и подвержены болезням разного рода. Их силы к самоисцелению по сравнению с нашими более чем жалкие! У них столько возможностей умереть преждевременно.
— Чистый укус вампира, — вставила Джоанн и улыбнулась, показав пробелы в зубах.
— Да, и это тоже, — согласилась Алиса. — Но я больше имею в виду холеру и чуму, бешенство и туберкулез, а также несчастные случаи всех видов, когда люди ломают кости и получают раны, которые потом воспаляются и приводят к смерти.
— Какая радостная тема, да еще перед вечерней трапезой, — усмехнулась Кьяра, которой Леонарда зашнуровывала корсет, еще больше подчеркивающий округлости ее тела.
— Но все так и есть! Однако они научились накладывать шины на переломы, зашивать раны и…
Тут она замерла. Что-то серебряное заблестело у подушки Иви. Алиса нагнулась и достала прядь волос. Она растерянно повертела ее в руках и посмотрела на Иви, которая как раз в этот момент надевала через голову свое светящееся одеяние. Ее длинные волосы, как всегда, были распущены. Они мягкими волнами рассыпались по плечам и спине. Алиса снова отчетливо увидела короткий конец пряди, которую отрезал в церкви Франц Леопольд.
Она указала на прядь.
— Неужели он снова осмелился сделать это?
— Что? — Иви посмотрела вверх и увидела прядь в руке Алисы. — Откуда у тебя это?
— Из твоего гроба. Франц Леопольд снова отрезал тебе прядь? Почему ты ничего не сказала?
Иви быстро подошла к ней и выхватила прядь.
— Нет, он ничего такого не делал. Тебе не нужно планировать кампанию возмездия ради меня!
Сеймоур завыл и схватил Алису за жакет.
— Эй, что это с тобой? — Алиса почувствовала себя немного обиженной.
До сих пор она думала, что волк принимает ее и что расположение, которое она чувствовала к благородному зверю, было взаимным.
Иви спрятала прядь в свою сумку и схватила Сеймоура за загривок.
— Ничего! Просто периодически он немного капризничает.
Волк зарычал.
— Ты можешь спокойно погладить его. Ты нравишься ему.
— Уверена?
Алиса робко положила руку на загривок зверя. Волк лишь жалобно заскулил. Алиса посмотрела на Иви:
— Но тогда откуда у тебя этот локон? Ты попросила, чтобы Лучиано отдал его тебе или он дал добровольно?
Иви немного натянуто улыбнулась.
— Должна признать, у тебя есть что-то общее с Сеймоуром. Если ты за что-то взялась, то больше не отпускаешь, ни за какую цену. Да, что касается настойчивости, то здесь вы действительно очень похожи.
Алиса посмотрела в желтые глаза волка:
— Не знаю, должна ли я принять это как комплимент.
Иви взяла ее под руку и потащила из спальни:
— Пойдем наконец. Я так голодна. Мне не хотелось бы в таком состоянии отправляться на вскрытие тел. А то еще, почувствовав жажду, совершу какую-нибудь глупость и нападу на объекты исследования.
Алиса усмехнулась.
— А теперь расскажи мне о невероятных медицинских открытиях человечества, — попросила ее Иви, когда они шли по едва освещенному коридору в зал с золотым потолком.
Глаза Алисы засверкали от воодушевления.
— Ты хотя бы раз слышала о Луи Пастере, Роберте Кохе или Игнаце Земмельвайсе?
Иви покачала головой и попросила подругу рассказать о них. Пока они дошли до зала, Алиса успела поведать ей о том, что существуют такие микроорганизмы, которые вызывают у людей болезни, а также порчу еды. Француз Пастер доказал, что термическая обработка разрушает эти организмы.
— А медик Земмельвайс понял, что уже простой щелочной раствор или же хлорная известь препятствует переносу ядов больных или трупов на здоровых. Он издал гигиенические предписания по обращению с роженицами и добился таким образом того, что сегодня гораздо меньше женщин умирают от послеродовой горячки.
Щеки Алисы разгорелись. Они вошли в зал, где их встретил гул взволнованных голосов и запах теплой крови.
