Маска чародея

моим злейшим врагам, вина за все их прошлые преступления легла и на вас. И моя месть неизбежно должна была настигнуть тебя.

Голова царя словно взорвалась – кровь хлынула у него изо рта, носа, ушей, глазниц. А затем голова попросту исчезла, а руки-убийцы слишком быстро, чтобы за ними можно было проследить взглядом, скрылись внутри шеи, как два паука, спрятавшихся в норе. Его тело раскачивалось из стороны в сторону, фонтаном разбрызгивая кровь, слишком изумленное, чтобы понять, что оно уже мертво. Костлявые руки сновали из стороны в сторону. Каким бы невероятным это ни казалось, безголовый король поднялся на ноги, прежде чем из его груди хлынула кровь, с сухим треском лопнули кости, извергая на пол внутренности и куски плоти.

Оставшаяся от царя оболочка рухнула. В воздух вновь взмыли две руки, держащие сердце. На мгновение они застыли. Орканр кивнул.

Руки стремительно унеслись прочь.

– Секенр, – заговорил Орканр внутри моего разума, – теперь я возвращаю тебе твое тело – я вполне удовлетворен и хочу отдохнуть. Я не желаю тебе зла и далее благодарен тебе за то, что ты предоставил мне возможность для мести. Но я предупреждаю тебя – будь бдителен. Другие могут оказаться далеко не столь благородны, как я. Пока тебе необыкновенно везло в этом отношении. Выучись нашему ремеслу, мой мальчик, или в следующий раз тебе не удастся выжить при подобных обстоятельствах.

Я почувствовал, как он погружается вглубь моего сознания, и сразу после этого вокруг меня все закричали, а я ощутил тошноту, слабость и сильнейшую боль. Я упал на изуродованный труп царя и, скатившись по ступеням, оказался на залитом кровью полу; я был в полной уверенности, что умираю, что все мои раны открылись вновь.

Кто-то подхватил меня под руки и куда-то потащил. Все суетились, бегали, кричали. Металл бряцал о металл. Новые крики. Последнее, что я услышал, был звук труб и отдаленный голос герольда, возвещавшего:

– Царь умер! Да здравствует его внук, Царь Венамон Пятый! Да здравствует божественная Хапсенекьют, царица-регентша, благословенная богами!

– Благословенная богами! – повторило множество голосов.

Глава 11 ТАЙНА ЧАРОДЕЯ

Ее лицо нависло надо мной, словно выплывая из медленно редеющей тьмы, ее кожа была белее бумаги, волосы – седыми, как у старухи, хотя она была еще совсем молода, а глаза ее были невероятно тревожного голубого цвета. Я принял ее за привидение.

Вторая напоминала прекрасную демонессу с нежными чертами лица, но была черна, как всадники заргати, глаза ее сияли, а зрачки были еще темнее, чем кожа.

Кто-то коснулся моего лба влажным полотенцем. К моим губам прижали чашку. Я набрал жидкости в рот, закашлялся, но все же проглотил немного. Напиток был теплым и сладким.

– Что это? – спросил я на языке Дельты.

Обе замерли, глядя друг на друга.

– Всего лишь сидр, – ответила бледная на том же языке.

Мне показалось, что мое лицо загипсовано. Я начал исследовать его руками. Демонесса отвела мои руки.

– Не трогай, – сказала она. – Доктор очень хорошо зашил тебя. – Она широко улыбнулась. – Он сказал, что у тебя на носу останется совсем небольшой шрам.

– Ох…

Вот теперь я полностью проснулся. Я лежал в кровати, уставившись в сводчатый потолок. Солнечный свет лился в комнату сквозь цветные стекла окон, заставляя загораться цветные фигурки змей, дев и воинов, запечатленных на стекле каким-то непонятным мне образом.

Тут я потрогал повязку на своем лице и вспомнил. Да. Мой нос был распорот ножом. Это озадачило меня даже больше, чем то обстоятельство, что обе мои ступни возлежали на подушках и были плотно замотаны тончайшей тканью. Лишь пошевелив пальцами ног и будучи вознагражден острой болью, я смог соединить куски головоломки – вспомнить, как я стал цаплей, а мой враг, орел с крокодильей головой, схватил меня за ноги своими страшными челюстями.

Женщины возбужденно перешептывались между собой, скорее всего, на языке, которого я не знал. Я не мог разобрать ни слова. Но теперь я понял, что они были обычными живыми женщинами, а не привидениями и не демонессами. Они были одеты в абсолютно одинаковые халаты, а в волосах и на шеях у них были совершенно одинаковые украшения из кости. Рабыни, понял я, подобранные по контрасту, чтобы подчеркнуть достоинства обеих. Темнокожая, скорее всего, была родом из заргати или какого-то другого южного народа. Другая, вероятно, была привезена из-за моря и принадлежала к расе, ни одного представителя которой я до сего дня не встречал. Внимательно рассмотрев ее, я обнаружил, что ее волосы были не седыми, а бледно-бледно золотистыми. Кожа у нее была почти розовой. Я подумал, что она, наверное, родилась в стране туманов и вечной мглы, что, как говорилось в наших легендах, находится у Вершины Мира, но расспрашивать ее я не стал.

Я попытался сесть; они вдвоем ласково, но настойчиво снова уложили меня в мягкую постель.

Разве они не знали, кто я? Разве никто не рассказывал им, что я ужасный чародей, совсем недавно вырвавший сердце царя прямо у него из груди?

Очевидно, нет. Это не имело никакого смысла. Но я был на удивление слаб и не имел ни малейшей возможности сопротивляться им.

Память постепенно возвращалась. Я исподтишка вытащил руку из-под одеяла и обнаружил, что, во- первых, был абсолютно голым и, во-вторых, что мои раны затянулись. Я был чисто вымыт, надушен и пах благовониями.

Я сглотнул и снова попытался заговорить. Чернокожая приподняла мою голову. Бледнолицая дала еще