Теперь все было готово. Я оставил своих покойников стоять у стены, пока одевался. Я собрал в сумку все, что могло мне понадобится в дальнейшем, и осмотрел своих мертвецов. Что ж, они подождут. Я же совсем замерз, ослаб и умирал от голода. Так что я разогрел бульон, нарезал овощи и на скорую руку приготовил себе завтрак из похлебки с хлебом.
Перекинув полы мантии через левую руку, я велел трупам следовать за мной.
На улице я надел маску змеи и сел в паланкин, который еще вчера носили живые люди. Теперь же моими носильщиками стали двое мертвецов, а третий – массивный светлокожий гигант с соломенными волосами, своим нелепым видом напоминавший первобытного варвара, следовал за нами, взвалив на плечо громадный сверток, приготовленный педантичным Такпетором в соответствии с моими инструкциями и оставленный именно там, где я распорядился.
Все трое моих новоявленных спутников шли, с трудом переставляя ноги, а их головы на сломанных шеях болтались из стороны в сторону. Глаза закатились, так что видны были одни белки.
Вот таким образом тем утром мы покинули город через потайные ворота для вылазок. Охранявшие их солдаты поспешили отвернуться, сотворив знаки, защищающие от нечистой силы. Кто-то закричал от страха.
Мы направлялись в восточную, равнинную часть города, лежавшую вдали от берега Реки. Позади в свете нового дня уже ярко блестели крыши, но впереди, в ночном мраке на самой равнине вражеские костры мерцали подобно множеству зловещих звезд.
До стана заргати мы добрались примерно за четверть часа. Ничто не нарушало безмолвия ночи – ни единого звука, ни единого движения. Небо светлело.
Рядом просвистела стрела. Часовой прокричал сигнал тревоги на языке, напоминающем лай шакала.
И снова я сотворил знак Воориш и отдал приказано не на формальном языке мертвых, так как души тех троих уже давно отправились к Сюрат-Кемаду, а на тайном языке злых духов, поселившихся в их медленно разлагавшихся телах.
Вторая стрела проткнула навес моего паланкина, и теперь ее острие качалось прямо у меня перед лицом. Враг выстроился передо мной в линию, сомкнув строй, сдвинув щиты и выставив перед собой копья. Воздух наполнился криками – все новые и новые заргати бежали посмотреть, из-за чего поднялся переполох.
Я не обращал на них ни малейшего внимания. Мои носильщики поставили паланкин на землю. Я выбрался из него, выдохнув изо рта своей маски змеи белый огонь, и принялся расхаживать взад-вперед – мантия волочилась за мной по земле – в то время как трое моих спутников возводили шатер, который нес на плече светловолосый гигант.
Враги прекратили огонь. Они наблюдали. Я неподвижно стоял на месте, внимательно разглядывая их, а белое пламя вырывалось у меня из-под маски. Под мантией я зарыл пальцы ног в песчаную почву, чтобы придать себе устойчивость. Лицо под маской стало мокрым от пота.
Как только шатер был готов и мне больше не нужна была помощь моих слуг, я отправил их за пределы действительности, да таким образом, который может себе представить только чародей: я выбрал три основных направления – обратил их лицом к будущему, к прошлому и к смерти, находящейся вне времени.
Я дохнул на их лица, заставив их плоть медленно гореть – волосы воспламенились моментально, пламя зашипело, вырвавшись у них из глаз, и постепенно распространялось вниз, пожирая их. Черный дым поднимался вверх тремя извивающимися змеями.
Из стана врага больше никто не осмелился бросить мне вызов.
В шатре я распаковал свою сумку. Я сел на коврик, на котором были вышиты магические символы и слова силы, и окружил себя кругом из самых обычных свечей. Поставив медную чашу на землю, я наполнил ее водой из кувшина.
И еще одна мера предосторожности, не упомянутая ни в одной книге по магии. Я закатал правый рукав и, обмотав предплечье кожаным фартуком Луны, завязал его потуже.
Ну а теперь – за работу. Я слегка надрезал себе запястье серебряным ножом, и выдавил несколько капель крови в воду. Сложив руки, я погрузил их в миску, развел их, и вода загорелась колдовским огнем.
Через маску змеи я сдул пламя из центра чаши – точно так же, как вы можете сдуть мыльную пену из таза, – и очистившийся круг водной поверхности превратился в магическое зеркало. И снова мой взор прошелся по всему вражескому лагерю, словно я стал птицей, перелетавшей от одного скопления шатров к другому. И вновь я подглядел за царем, Абу-Ита-Жадом, и его высшей знатью. Наконец во тьме засветились два глаза. Сверкнули белые зубы, острые и влажные.
– А, Секенр…
– Я буду звать тебя Собачьей Мордой. Да будешь ты связан этим именем.
Чародей заргати не засмеялся. Зубы исчезли из поля зрения, как только он закрыл рот. Я представил, как он скалится и пускает слюни. Теперь у меня было имя для него, а у него – для меня. Счет сравнялся. Мы были в равных условиях.
– Иди сюда и
Я сжал серебряный нож в правой руке. Той же рукой, которая была защищена кожаным фартуком, спрятанным под широким рукавом, я дотянулся до воды и погрузил ее туда по плечо, хотя глубина миски была всего несколько пальцев.
Неожиданно выбросив руку вверх, я поразил своего соперника, ударив под скулу. Я резко дернулся, стараясь засунуть лезвие поглубже, но он живо вывернулся и, оправдав свое прозвище, завыл, как пес, от боли и неожиданного унижения. Я чувствовал запах его крови, заструившейся в миску.
Но до того как я успел убрать руку, он схватил меня за запястье. Его зубы впились мне в предплечье и прокусили рукав, но увязли в кожаном фартуке. Я потянул руку к себе. Он оказался гораздо сильнее меня. Теперь он держал мою руку двумя своими и выворачивал. Меня пронзила резкая боль – сломалось
