Лоция ночи

Сестра, мы изменились оба,
Друг друга поднимая вверх,
Ты — как опара, я — как сдоба
И vice versa. От двух опар
До твоего, сестрица, гроба
Во что, во что не превратимся».
Захохотав, открыл он пасти шар
Багровый (от усов озолотился).
«Расти меня. Зови! Почаще».
И скрылся в блеске восходящем.

32. Катанье на Льве

«Что вчера я ночью видела!
Может, я с ума сошла? —
Серафима говорит. —
Я в окошко посмотрела —
По двору огонь бежит,
Молния летит кругами,
В искрах страшный, золотой,
Как двойное пламя.
Я крестилась, и молилась,
И глаза я протирала,
А оно кругом носилось,
Басом хохотало». —
Зря ты, зря ты испугалась,
То не страшные огни.
Это я на Льве каталась
Вдоль ограды, вдоль стены.

33. За руном

В руке зажата змейка ночи,
И сжаты челюсти мои,
Слезы дымятся паром.
Седло накину на хребет дракона,
И мы несемся с ним
За солнечной травкой — туда,
Где Солнца бушует корона.

В своей постели голубой,
Земля, ты головокружишься,
Вид серый, жалкий и больной —
Но исцелишься.

Мой перелет тебе помог,
Дай пятку из-под одеяла,
Из бороды у Солнца клок
Я травки огненной нарвала.

34. Весенняя церковь

Печальное постное пенье
Проникло легко под ребра
И сердца лампаду
Протерло
Ладонью.
Как будто я стала сама
Мягкою белою церквью.
И толпы детей и старушек
Входили, крестясь и мигая,
Мне в чрево и кланялись сердцу,
А сердце дымящим кадилом
Качалось, так мерно качалось.
Когда же они уходили —
В буреющий снег полей
Храм под дождем опускался
И в сумерки растворялся
Замерзшим забытым ягненком,
Разорванной смятою грудой.
Печальное постное пенье
С врачебным презреньем вонзалось
Мне в сердце — и там оказалось
То же, что и у всех, —
Тьмы потоки, безмерности малость,
Бог, завернутый в черный мех.