Лоция ночи

Как ветки крестами ломаешь,
Не раньше ты лист выпускаешь,
Как звякнет высоко: «Воскрес».
Мы долго с нею стояли,
Вздыхали и громко молчали,
Так громко — как будто стучали
Внутри сторожа в колотушки.
Поправила я ей солому,
Погладила ствол и пошла,
Псалмы распевая,
Не вдруг понимая,
Что вижу рассеянным зреньем,
Что рядом кто-то идет.
Смотрю — это яблоня рядом
С усилием скачет на ножке
На белой и длинной, и плачет.
«Увидят! Нельзя! Обидят!
Пойдем, я тебя провожу».
И тихим покорным животным
Она поспешила обратно,
На руку мою опираясь,
На место свое у ограды
И прыгнула крашеной ножкой
В замерзшую темную лунку.
Поправила сбитые ветки
Я ей, корешки утеплила,
Шепнула: «Не делай так больше.
Обидят». Она мне кивнула.
Блаженная! Замерзшая! Не век же так!
Ты скоро расцветешь цветами мягкими,
Где крестик золотой внутри качается.

65. О ней же

Я ей просфоры приношу,
На ветку вешая, а утром
Уже я их не нахожу —
Должно быть, птицы их уносят.
Стоит — как будто на бегу,
Стоит, чудесная, в снегу —
Смоковницы ли антипод?
Раз в Рождество в мороз пришла
Я к ней, вдруг — стук! —
Упало что-то на клобук —
Зеленый тонкокожий плод.

66. Дурачок

Привезли убогого —
Излечить в монастырь,
Чтоб от жизни промоленной, строгой
Сошла его дурь.
Будто свечки втыкает в плечи —
Так он крестится, дурачок,
И из глаз его синие реки
К Богородице наискосок.
Он ей шепчет тихие речи
Всё бочком, как побитый щенок.
Будто Бог его манит — он ближе,
Вот, шатаясь, встал на порог
Дома царского. «Благослови же!» —
«Дурка, дурка, ведь то ж дурачок!»

67. Далекие старцы

Вот я лежу на дне колодца
Самоиграющею лютней —
Святые, видите меня,
Вы на горах своих лиловых?
И шепотом, но бестелесным,
Но световым таким шуршаньем
Они мне отвечают: «Видим
Чрез шар летающий хрустальный
И даже иногда играем
На струнах мы твоих
Иной раз».