Собрание

(А музыку слышно с обеих сторон).
И вот вылетаю в рассветную радость, в арбузный Восток.
Я вспомню тотчас, что мир — это Крест,
Четыре животных его охраняют окрест,
А в центре там — сердце, оно все страшнее стучит.
Я вспомнила память, нашла золотые ключи.

Четыре животных к концам своих стран побежали.
Чтоб сразу за всеми успеть — распяться надо вначале.
Ангел над головой, лев красногрудый в ногах,
Двое других по бокам, на часах.
Лука, Иоанн, Марк и Матфей
В розовом сумраке сердца сошлись со связками книг.
Сердце, сердце, прозрей же скорей!
Сердце глазёнком косится на них.

У мысли есть крылья, она высоко возлетит,
У слова есть когти, оно их глубоко вонзит.
О, ярости лапа, о, светлого клюв исступленья!
Но ангел с Тельцом завещали нам жалость, смиренье.
Я всех их желаю. И я не заметила — вдруг —
На Север летит голова, а ноги помчались на Юг.
Вот так разорвали меня. Где сердца бормочущий ключ —
Там мечется куст, он красен, колюч.
И там мы размолоты, свинчены, порваны все,
Но чтоб не заметили — время дается и дом.
Слетая, взлетая в дыму кровянисто-златом,
Над бездной летим и кружим в колесе.

В крещенскую ночь злые волки сидят у прорубной дыры.
Хвосты их примерзли, но волки следят за мерцаньем игры
Звезд, выплывающих снизу, глубокие видят миры.
Зоркие жалкие твари — не звери-цари.
Волки — то же, что мы, и кивают они: говори.
Мутят лапою воду, в которой горят их глаза
Пламенем хладным. Если это звезда, то ее исказила слеза.
В ней одной есть спасенье, на нее и смотри,
Пока Крест, расширяясь, раздирает тебя изнутри.

январь, 1997

MUNDUS IMAGINALIS [20]

КИНФИЯ

КНИГА ПЕРВАЯ

I. К СЛУЖАНКЕ

Дай мне мази багровой —
Ветрянку у губ успокоить,
Дай, постель подогрев,
Чемерицы в горячем вине.

Ливень льет с утра —
Ледяными хлыстами
Рим сечет как раба,
Пойманного в воровстве.

В клетке кричит попугай —
Разговорился, проклятый!
Край наш под мокрым застыл одеялом,
Только там — далеко, в Пиренеях —

На германца идут легионы.
В ущельях — как мизинец они,
Что в агонии долго дрожит,
Когда тело уже омертвело.

В Риме никто переменчивей нравом
Меня не рождался —
Нынче куда ни взгляну,
Все раздражает меня —

Все верещит попугай —
Жалкого жалкий подарок,