Фениксовою слюною.Ну, распили по наперстку —Стали легкими такими,Что земля уж их не держит.— Говорят, что твой эстонецВроде бы совсем зачахИ стихов уже не пишет.— О, я вижу, всё ты знаешь!— Ну, драконы ведь летают. —— Что ж? — Зачах — так и бывает.Нам положено, лисицам, человека погубить,А самим нам — все до фени.За нос я его водилаИ взяла немного силыДля бессмертия лепешек.— Ты б его хоть навестила?Это близко. — Да зачем же?И зачем ему ЛисицаС родинками на запястьеВ виде Лебедя созвездья?Что о нем и говорить?— Еще болтают — здесь объявился некийПоэт, стихи подписывает Арно Царт.— Вот самозванец! И хорош собой?В нем силы много жизненной?— Не знаю, все недосугМне было повидать,А прозываетсяКак будто Кри-ву-лин[25].— Уж не китаец ли? Я навещу его.К поэтам я питаю с детства слабость.Да вот на той еще неделеС Ли Бо катались в лодке мы. —Так, болтая, выпивалиИ стихи писали тушью.Выпивали и болтали,Побрели потом куда-тоОдноглазый матерщинникИ веселая бабенка,Напевая и мурлыча:Все до фениЛяо-шу-фэнь,Фрейлине великой феи.
5
— Я по тебе так тосковал, Лисица,Пойдем домой, пойдем скорей домой.— Пойдем, но после. Лучше погуляем.— Ну, раз уж тебе охота,Пойдем посмотреть на китайцев,Единственных в Петербурге. —— Да кто такие? — Ши-цза[26].Слегка уязвленный ЦиньПовел ее к этим страшным,Жестоким и маленьким львам.Через Неву пролетели.— Вот они! Отвернулись. Делают вид, что не знают.Забавные всё же зверьки.Про них ходят разные слухи,Говорят — зазевается в полночьЧеловечек — и утром находятКровь на пасти Ши-цза.Лиса отвечала в том смысле — что —'Как хорошо, мы не люди,А то нам было бы страшно.Но мы, хвала Небу, не этиКожаные мешки,В которые вдует ветер — все, что захочет.Ой, прости, я забыла, что ты…'— Ничего, ничего, я тожеНе совсем уже человек.Я их кормил в Новый годПельменями из пельменной,А если ты дашь им откушатьКитайского пирожка,Им будет гораздо легчеСтоять здесь еще столетьяПод шорох невского льда.
6
— Оживет Любовь от обморока,Удивится — где была?Кажется, я три столетияСном болезненным спала.Где же я была, шаталась,