КинфияГрек, ты помнишь ли — во сколько обошелся?Вместо виллы тебя я купила,Чтобы ты, пресыщенный годами,Мудростью старинной начиненный,Помогал мне понимать Платона —В греческом не очень я сильна.Чтобы ты в египетские тайныПосвятил меня, александриец,Но всего=то больше для того ведь,Чтобы ты в скорбях меня утешил.Завтра мне, ты знаешь, стукнет сорок.Что такое возраст? Научи.Как это я сделалась старухой —Не вчера ль в пеленках я лежала?Как это случилось? Объясни.ГрекЗнаешь ты сама, меня не хуже, —Цифры ничего не означаютИ для всех течет неравно время.Для одних ползет, для прочих скачет,и никто не знает час расцвета,И тебе быть может в сорок — двадцать.КинфияЕсли будешь чепуху молоть ты,То продам тебя иль обменяюНа врача и повара. Подумай.ГрекВ первой люстре мы голубоваты,Во второй — душа в нас зеленеет,В третьей — делается карминной,А в четвертой — в двадцать восемь, значит,Фиолетовою станет, в пятой — желтой,Как в страду пшеница.А потом оранжевой, и дальшеВсе должна душа переливаться,Все пройти цвета, а мудрой станет —Побелеет, а бывает вовсеИ таких цветов, что глаз не знает.Все она проходит превращенья,Измененья, рост и переливы,Ведь нельзя всю жизнь багрово=краснымНадоедливым цветком висеть на ветке,Голой, побелевшей от морозов.Только у богов да их любимцев так бывает —Цвет отыщет свой и в нем пребудет,Артемида ведь не станет дряхлой.И Гефест младенцем не бывал.КинфияЧто заладил про богов да про младенцев.Ну а если я на дню меняю цвет свойСотню раз — то синий, то зеленый?ГрекКинфия, душа твоя — растеньеИ не может в росте уменьшаться,Но растет и зреет и трепещет.Есть у цвета смысл сокровенный,Есть у цвета тайное значенье.Дождь — есть снег, глубоко постаревший,Оба же они — одна вода,Так душа собою остается у младенца и у старика.Все же знать нам нужно — снег ли, дождь.КинфияСнег не может вдруг пойти в июне,Дождь не льется мутно в январе.Краснобай ты жалкий и нелепый.И от всех от этих разговоровПочернела вся моя душа.
