место.
– Думаете – схрон? – бросил на меня пристальный взгляд Красильников.
– Кто его знает,– пожал я плечами.– Но не исключаю, что Лабуха привозили именно сюда. И место тихое, и от города недалеко.
Возможно, мы бы еще поговорили на эту тему, но вернулась Наташа с чаем. По тому, как быстро она обернулась, я заключил, что в этом доме не пренебрегают услугами цивилизации. Так быстро вскипятить воду можно только в забугорном электрочайнике.
– Вам этот дом достался по наследству? – невинно спросил я хозяйку.– Вероятно, от дяди?
– Вам-то какое до этого дело? 3ачем вы хотели со мной встретиться?
– Решил помочь вашему брату.
Я не ошибся в своем предположении, во всяком случае, Наташа не стала меня опровергать. Да и трудно, наверное, отрицать очевидное – слишком уж они были похожи. Либо погодки, либо двойняшки. И, вероятно, очень привязаны друг к другу. Надо полагать, Наташа будет огорчена, если ее брат получит большой срок.
– Вы негодяй и шантажист, Феликс,– зло выдохнула Наташа, причем настолько зло, что я едва не захлебнулся горячим чаем.
– А ваш брат убийца, сударыня,– сказал я, откашлявшись.– Так что совесть у меня чиста. Я действительно собираюсь вас шантажировать, Наташа. У меня есть доказательства, что ваш брат не убивал Лузгина, более того, что он не имеет к его смерти никакого отношения.
– Вы блефуете, Феликс. Мне говорили, что вы очень ловкий игрок и даже шулер. Видимо, эти люди были правы.
– Допустим, я шулер, допустим, я передернул, но если я представлю суду убедительные доказательства непричастности вашего брата к убийству Лузгина, то его, скорее всего, освободят. Ибо доказать его причастность к убийству Каблукова будет весьма сложно. Опытный адвокат вполне способен свести все к несчастному случаю. Поскользнулся, упал, ударился головой, и в результате отек мозга. Такое тоже бывает. Но если прокуратуре удастся доказать, что ваш брат заказал Лузгина – а они это сделают без труда,– то предумышленное убийство Каблукова на Язона повесят автоматически. Вам понятен расклад, сударыня?
– Понятен,– сухо ответила Наташа.– Что вы хотите взамен?
– Откровенности. Кто и когда сообщил вам о наследстве?
– Мне позвонили из юридической конторы. Сказали, что брат нашей мамы оставил завещание.
– Прямо скажем, Наташа, вы очень скупо выдаете информацию. И в такой завуалированной форме, что поневоле начинаешь сомневаться в вашей искренности.
– Пока что вы не представили мне доказательства искренности вашей. Каким образом вы собираетесь доказать непричастность моего брата к убийству?
– Я предъявлю в лучшем виде изумленной публике и суду убитого Лузгина.
– Он может,– подтвердил мои слова Лабух.– Он истинный Мефистофель. Выигрывает в карты чужие души, воскрешает покойников. Словом, мастер на все руки.
– Не морочьте мне в голову, Лабух,– отмахнулась Наташа.– Я сама видела по телевизору Лузгина в морге.
– Я тоже был в морге,– сказал я своей собеседнице.– Но это еще не означает, что Феликс Строганов умер. А уж верить телевидению в наше время может только уж очень наивный человек. Лузгин артист, и умирать на подмостках ему не привыкать. А то, что в данном случае подмостки оказались в морге, большой роли не играет.
– Вы даже больший проходимец, Феликс, чем я от вас ожидала.
– Из ваших уст, сударыня, эти слова звучат как комплимент. Но вернемся к нашим баранам. Итак: вы получили этот дом в наследство на вполне законных основаниях, что дальше?
– Дальше мы решили его продать. Место здесь довольно удобное, рядом река. От города полчаса езды. Словом, мы рассчитывали получить хорошие деньги.
– И тут на вашем горизонте возник Лузгин.
– Он подсел к нам в кафе. Сказал, что хорошо знал нашего дядю. От него мы узнали, что дядя был коллекционером и очень богатым человеком. Мы, естественно, не поверили. Вы сами можете оценить и дядины хоромы, и обстановку. Трудно предположить, что здесь проживал миллионер. Лузгин рассмеялся и сказал, что мы просто люди другой эпохи. Что мы не знаем, каково было коллекционеру, обладающему сколь-нибудь ценными вещами, в прежние времена.
– Да уж,– неожиданно поддакнул Красильников.– Я мог бы многое вам порассказать.
– В подтверждение своих слов Лузгин сослался на Вадика Костенко, племянника известного в городе коллекционера, к которому наш дядя обращался незадолго до смерти с предложением купить ценную вещицу. В общем, мы с Костей заинтересовались. Лузгин посоветовал нам обыскать дом и подвал, сказав, что наш дядя перед смертью повредился умом и вполне мог где-то спрятать свою коллекцию. И тогда мы с Костей начали искать. У дяди тут не подвал, а целые катакомбы. И мы нашли клад. Сундук был замурован в стену. Там было много разного бронзового хлама, который Костя потом спихнул Каблукову и другим здешним коллекционерам. Причем получил он за это немалые деньги, что нас с ним слегка удивило.
– А вы с братом, насколько я понимаю, все-таки не искусствоведы?
– Не ехидничайте, Феликс. Мы с братом сумели определить, что гвоздем дядиной коллекции являются два десятка золотых изделий. Мы обратились за консультацией к Лузгину, поскольку тогда он внушал нам доверие. Ведь и этот сундук мы нашли с его помощью. Согласитесь, он ведь мог купить у нас этот дом, а потом спокойно здесь порыться.
Лабух засмеялся, я тоже улыбнулся, чем, кажется, рассердил Наташу. Впрочем, я их с Костей понимал, похоже, они тогда и не догадывались, что стали жертвами очень изощренной игры. Оставалось установить, кто бросил на кон эту ставку в два десятка золотых вещиц руками людей хоть и далеко не безгрешных, но все же не понимающих, в какую игру они сели играть.
– Бронзовые копии были изготовлены по совету Лузгина?
– Лузгин предложил нам очень интересную комбинацию, и мы согласились.
– Суть комбинации состояла в том, что вы сначала продавали людям золотую вещицу, а потом обменивали ее на бронзовую копию?
– В общем да. Лузгин и Вадик Костенко были в этом смысле незаменимыми людьми. Ведь покупатели не могли потом предъявить нам счет. Ценность вещи подтверждали знающие эксперты. А кто ее подменял и при каких обстоятельствах, нас это не касалось, поскольку в поле зрения покупателей мы после сделки не появлялись. Что интересно: подмену обнаружили только в двух случаях, но шума поднимать не стали.
Последнее как раз неудивительно. Покупатели наверняка догадывались, что приобретают не семейные реликвии, а ворованные вещи, и приобретают по дешевке. Большинство разумных людей подобные покупки не афишируют, а держат под замком в надежном месте. Ну а если вдруг обнаруживается, что на руках подделка, то обращаться в таких случаях в милицию и глупо и бесполезно. Лузгину никак не откажешь в знании человеческой породы и ловкости рук.
– А адрес Шагиняна вы от кого получили?
– От Каблукова. Все складывалось слишком хорошо. Но пора было уже сбывать золотые вещи и сматываться из города. Лузгин посоветовал нам поискать богатого скупщика в столице, поскольку опасно сбывать крупную партию золотых изделий в месте, где и без того уже изрядно наследили. А тут еще Вадик Костенко крупно нас подвел: взял да и проиграл одному человеку золотую солонку. Костя, конечно, начистил ему физиономию, но отыграть ситуацию назад было уже невозможно, тем более что тот человек в свою очередь проиграл золотого тигра Феликсу Строганову. Лузгин сказал, что ничего страшного не случилось и промах Вадика пойдет нам на пользу. Мы сможем проверить надежность канала сбыта, и если Строганову удастся продать вещицу скупщику, то мы предложим Шагиняну весь наш товар. А если сделка сорвется, то мы попытаемся провести очередную операцию по замене оригинала на копию. Я не могла следить за вами, Феликс, поскольку вы меня уже однажды видели в обществе Чуева, но Лузгин проводил вас до места встречи с Шагиняном, и он видел, что после убийства скупщика у вас в руках остались не только деньги, но и золотая солонка. В аэропорту я хотела к вам подойти, но вы меня опередили.
– На всякого мудреца довольно простоты,– ехидно заметил Лабух.– И на Мефистофелей бывает проруха.
