наши пределы. Возможно, он действует бессознательно, по заложенной Сагкхом программе.
– И вы не исключаете, что мы эту программу унаследовали?
– Согласитесь, человек молодой, что я просто обязан рассмотреть эту версию.
– Но я не чувствую влияния Черной плазмы,– возразил Феликс.
– Видите ли, барон, многие поступки мы совершаем бессознательно, не отдавая себе отчета в их последствиях. Иногда нам кажется, что мы совершаем благое дело, но на поверку оказывается, что это далеко не так. Очень может быть, что я ошибаюсь в своих сомнениях, но рассеять их может только время.
Выговорившись, Пигал почувствовал облегчение. Теперь никто уже не вправе упрекать его в коварстве. А если в молодых людях преобладают человеческие качества, то, надо полагать, они призадумаются.
Световой удар, ставший уже привычным, заставил магистра поспешно прикрыть глаза. Отрезок дороги гельфов закончился, и, обретя себя на чужой планете, Пигал неожиданно осознал, что окружен существами, от которых, откровенно говоря, предпочел бы держаться подальше. Будь просвещеннейший один, на этом, вероятно, и закончилось бы его путешествие по дороге гельфов. К счастью, его молодые спутники раскрыли глаза вовремя и дружно взялись за мечи. Нападающие очень напоминали людей – две ноги, две руки и одна голова. Бросалась, правда, в глаза поразительная свирепость рыл, а также рога на головах. Но, присмотревшись повнимательнее, магистр пришел к выводу, что рога эти искусственного происхождения. А что касается свирепости, то она отчасти объяснялась раскраской лиц. Если нападающие рассчитывали на легкую победу, то они явно просчитались. В мгновение ока расторопные Пигаловы спутники вышибли из седел своих наиболее рьяных противников, а остальных обратили в бегство.
– Браво, Лулу,– сказал Феликс,– ты бесценный проводник.
– Голубой замок,– указала Лулу на знакомое уже всем сооружение.– И, как видишь, он цел и невредим.
Между прочим, как раз к этому замку и отступали сейчас довольно поспешно рогатые всадники, в которых Пигал окончательно опознал людей.
– Именно с этой планеты гельфийский император Вэл Великий отправился в свой последний поход, закончившийся катастрофой.– Лулу вздохнула, видимо, по поводу утерянного могущества.
– В отличие от Вэла мы должны одержать победу,– сказал Феликс,– и прибрать к рукам голубой замок, чтобы в случае нужды было где отсидеться и перекусить.
Предложение пикового кавалера хоть и с большой натяжкой, но можно было счесть здравым. Однако просвещеннейший Пигал вспомнил свои переживания во время штурма такого же сооружения на Альбакерке и пал духом. Зато братья удалого барона приняли предложение с большим энтузиазмом.
– Будем жечь дыру.– Феликс уже поднял руку, но Лулу остановила его.
– Погоди, мне этот замок нужен целым.
– В таком случае объясни, как ты планируешь туда проникнуть! – воскликнул охваченный азартом принц Мессонский.
Штурм замков был любимейшим занятием его высочества. К сожалению, предаваться ему он мог только в своем воображении, поскольку среди мессонских баронов не находилось отчаянных, способных бросить вызов императрице Асольде. Но на Весте Гигу, кажется, неожиданно повезло.
– Я попробую открыть ворота с помощью этого ключа.– Лулу поднесла к губам маленькую штучку, очень напоминавшую детскую свистульку.
– А вы будьте готовы к тому, чтобы не дать противнику захлопнуть их перед вашим носом.
Просвещеннейший Пигал вздохнул и огляделся в поисках надежного убежища. Искомое он обнаружил в тридцати шагах от того места, где молодые безумцы готовили атаку на чужой замок, не озаботившись выяснением того, какие силы будут им противостоять. Поразительное легкомыслие.
– Поосторожнее со слезами Сагкха,– предостерег Пигал.– Иначе замок расползется под вашими ногами.
Камень, облюбованный магистром в качестве щита, выглядел солидно, но на всякий случай Пигал слегка искривил пространство, дабы избежать неприятных случайностей в виде стрелы или копья, брошенного сильной рукой.
Стена раздвинулась столь неожиданно, что Гиг запоздал с атакой. Его опередил расторопный барон Садерлендский, первым пославший своего коня в образовавшийся проем. Стремительный натиск застал защитников голубого замка врасплох, и двое рогатых стражей были зарублены лихим бароном раньше, чем успели подать сигнал тревоги. Впрочем, топот чужих коней не остался неуслышанным. Сверху полетели стрелы и копья, не причинившие, впрочем, вреда нападающим.
Гиг Мессонский первым спрыгнул с коня и взлетел по ступенькам на галерею, где столкнулся лицом к лицу с рогатым воином в серебристой одежде, которая выгодно отличала его от одетых в бурую шерсть соплеменников. Впрочем, серебристые одежды не спасли его от удара Гигова меча. Рогатая голова покатилась вниз по ступенькам, а принц Мессонский ринулся вперед прямо на выскочившую навстречу группу воинов. Справа ломил Птах Арлиндский, слева отмахивался Андрей Ибсянин, а голос Феликса Садерлендского звучал уже где-то наверху.
– Их только пятеро,– крикнули из бокового прохода.– Чего вы испугались, ублюдки?!
– Сдавайтесь,– услышал Гиг голос Лулу.– Я, гельфийская принцесса, гарантирую вам жизнь.
В ответ раздался дружный хохот, заглушаемый треском энергетических мечей. Рванувшегося на помощь сестре Гига едва не опалило языком пламени, опередившего Мессонского принца на несколько секунд. Послышались дикие вопли, запахло паленым.
– С ума сошел, Феликс,– возмутилась вынырнувшая невредимой из огня и дыма Лулу.– Ты погубишь замок.
Барон спрыгнул сверху, следом упало еще одно тело, но, кажется, уже безголовое. Птах с Андреем добивали за спиной Гига двух рогоносцев, которые, впрочем, умирать не захотели и бросили мечи на пол.
– Как зовут вашего командира? – спросил Гиг у одного из пленников.
– Капитан Бэг.
– Я принц Мессонский,– крикнул Гиг в скудно освещенный проем в дальнем углу зала.– Капитан Бэг, предлагаю вам сложить оружие.
– Ваши гарантии?
– Мы гарантируем вам жизнь и свободу, а замок остается в наших руках.
– Это разбой,– одетый в серебристые одежды человек выступил на средину зала.– Вы напали на императорских гвардейцев и нанесли ущерб голубому замку. Это святотатство. Вам, принц Мессонский, придется отвечать за бесчинства перед императором.
Претензии можно было бы счесть обоснованными, если бы не поведение гвардейцев, напавших на ни в чем не повинных путешественников. Об этом Гиг и сказал капитану Бэгу.
– Согласен, что с вами обошлись негостеприимно. Но ведь вид у вас подозрительный, и объявились вы на наших землях незваными.
– Брось трепаться,– оборвал Бэга Феликс Садерлендский.– Ничего подозрительного в нас нет. Люди как люди. А вот ты самый настоящий разбойник. Так что забирай своих уцелевших придурков и выметайся отсюда.
Капитан Бэг, мужчина приличного роста и представительной внешности, смотрел на пришельцев без большого дружелюбия. А если говорить откровенно, его просто трясло от ярости. Правда, к этой ярости примешивалась и изрядная доля страха. Видимо, страх и помешал ему проявить себя в полном блеске хотя бы в словесной баталии. Ничего, кроме неразборчивого бурчания, путешественники от него больше не услышали. Что же касается рогатых гвардейцев, то они проявили удивительную расторопность – не прошло и пяти минут, как замок очистился от посторонних. Посторонними гвардейцев назвал Птах Арлиндский, слегка погрешив против истины.
Просвещеннейший Пигал прибыл к самому финалу драмы, когда Гиг Мессонский и капитан Бэг спорили по поводу пленных, обнаруженных в подвалах замка. Капитан требовал, чтобы ему отдали пленных, если не всех, то хотя бы по выбору. Настойчивость Бэга возмутила принца Мессонского, и его «нет» прозвучало непреклонно.
