из бояр, включая Бутуя, Влада и Синегуба, уже засвидетельствовали ей свое почтение. Что асские обыватели не преминули отметить. Сам каган Яртур жил пока в Асгарде. Однако витязи Лют и Гнеус во всеуслышание заявили, что каган покинет замок, как только в храме Перуна будет названо имя его нового владыки. И самое поразительное, никто витязей не опроверг. Дабы прояснить наконец запутанную ситуацию, боярин Влад пригласил в свой дворец едва ли не всех ближников покойного князя Родегаста, включая Люта и Гнеуса, которые после смерти Удо верховодили среди витязей. Надо сказать, что витязи Асгарда, согласно древнему ряду, служили не князю Асии, а богу Перуну. Владыка Асгарда был среди них всего лишь первым среди равных. И имя этого первого они всегда называли сами. Конечно, Яртур мог поломать древние традиции и просто изгнать витязей из Асгарда, тем более что сейчас их насчитывалось не более двух тысяч человек, но, похоже, каган не собирался ссориться с Ударяющим богом.
– Каган Яртур поклялся не только Велесом, но и Перуном, что нового владыку Асгарда витязи будут выбирать в соответствии с законом, известным со стародавних времен, – поведал заинтересованным боярам витязь Лют.
– Перуном, говоришь, поклялся? – с сомнением покачал головой боярин Синегуб.
– Я собственными ушами это слышал, – поддержал Люта витязь Гнеус. – На этих условиях мы беспрепятственно пропустили его в святилище, где буйствовал Ариман.
– А он не передумает? – спросил Влад, отхлебывая вино из кубка.
– Нет, – покачал головой Лют. – Дело здесь не только в Яртуре. Видимо, только на этих условиях Перун согласился помочь Чернобогу.
– А ты уверен, что он ему помог?
– Собственными глазами видел, как в затылок Аримана ударила молния, – почему-то понизил голос до шепота Лют. – А Вий вроде бы ослаб под конец поединка и хотел уйти, но Яртур крикнул ему: «Не смей!». Вот тут Ударяющий и пришел на помощь Чернобогу.
– Суров, однако, внук у рахмана Коломана, – сказал с усмешкой Синегуб, – коли решил командовать богами.
– Это ты зря, боярин, – обиделся Лют. – Я что видел, то и говорю. А кривить душой витязю Асгарда не пристало.
– Я тебе верю, Лют, – спохватился Синегуб. – Раз уж боги в этот спор вмешались, значит, Яртур в любом случае вынужден будет свое слово сдержать. Хочется ему отдавать завоеванную власть или не хочется. А ты что думаешь по этому поводу, боярин Бутуй?
– Думаю сходно с тобой, хотя и не исключаю какой-нибудь хитрости со стороны беров. Все-таки Асгард слишком лакомый кусок, чтобы вот так просто взять его и отдать другому.
– Думаешь, Яртур убьет Ратмира? – прямо спросил Гнеус, не привыкший ходить вокруг да около.
– Сам каган никогда не пойдет против богов, – покачал головой Бутуй. – Но ведь в его окружении немало решительных людей, которые клятв богам не приносили. И догадаться, что выгодно Яртуру, а что нет, они смогут и без его подсказки.
– Боярин прав, – поддержал Бутуя витязь Лют, – вокруг княжича Ратмира следует выставить охрану, но так, чтобы это не бросалось в глаза.
– Я готов разместить сотню-другую надежных людей в своей усадьбе, благо она граничит с усадьбой Ратмира, – предложил боярин Бутуй.
– Вот это правильно, – воскликнул Синегуб. – Я тоже готов подпереть Ратмира, но с другой стороны.
После недолгих споров бояре сошлись на том, что разместят вокруг усадьбы Ратмира до пятисот витязей, переодетых в простых мечников и челядинов. Однако Влад выразил сомнение, что они способны уберечь княжича от подлого удара в спину или от яда. В частности, большие сомнения у боярина вызывала дочь Бренко.
– Велена живет в твоем доме, Бутуй, – с подозрением покосился на соседа Влад. – Что ты можешь сказать о ней?
– Нашел, у кого спрашивать, – развел руками Бутуй. – Бренко попросил меня присмотреть за ней, вот я и присматриваю. Голову она Ратмиру вскружила, это точно. Да и брак между ними дело вроде бы решенное. Во всяком случае, княжич мне об этом не раз заявлял. Ну а раз так, то с какой же стати женке, какой бы беспутной она ни была, его травить.
– Разумно, – поддержал Бутуя Синегуб. – Вот только не уронит ли этот брак престиж владыки Асгарда в глазах волхвов и народа. Все-таки Велена незаконнорожденная.
– Это уж Ратмиру решать, кого мять на своем ложе, – махнул рукой витязь Гнеус. – Тем более что дочь Бренко будет второй женой княжича. А наследника ему родит княгиня Злата.
– Эта родит, – подтвердил с усмешкой Синегуб и глянул при этом на Бутуя.
Слухи о том, что княжичу Ратмиру в его неустанных трудах на супружеском ложе помогает сосед, давно уже гуляли по Расене. Но никого из бояр эти слухи не смущали. В конце концов, Бутуй из хорошего асского рода, чьи корни уходят в седую древность. И если он действительно подсобил Ратмиру в нелегком деле, то никакой обиды Ударяющему в этом не будет.
Бутуй слушал рассуждения бояр с легкой усмешкой, уж он-то очень хорошо знал, что Ратмиру владыкой Асгарда не быть и на столе Асии не сидеть. Порукой тому был улыбчивый боярин Весень со своими расторопными наложницами. Но не станешь же говорить об этом витязям и боярам, свято верящим в волю богов и приносимые им клятвы. Впрочем, клятвы Яртур действительно не нарушит, но только по одной простой причине – владыкой Асгарда его провозгласят витязи Ударяющего бога, ибо другого выхода у них просто не будет. Как не будет и возможности вслух заявить о коварстве Яртура, ибо свою судьбу княжич Ратмир выбрал сам, втащив на свое ложе вампиршу. Странным было пока только одно – княжич, похоже, до сих пор так и не обнаружил заговора, плетущегося вокруг него. А ведь любой другой мужчина на его месте давно бы уже догадался, что спит с вампиршей.
– Доходяга он, этот твой Ратмир, – усмехнулся в ответ на осторожный вопрос Бутуя боярин Весень. – Велене каждый раз приходится едва ли не силком тащить его на ложе. Впрочем, свою задачу она уже выполнила. В жилах у княжича течет черная кровь, не угодная Ударяющему богу.
– Тогда почему Яртур не объявит об этом витязям Асгарда? – спросил Бутуй, с интересом оглядывая небогатое жилье скромного торговца, в котором разместился ближник Слепого Бера. Весень вообще старался не мозолить глаза асской старшине. Да и его отношения с темниками Яртура, как успел заметить Бутуй, тоже оставляли желать много лучшего. Гордые орланы, Бекас и Хмара, презирали сластолюбца, отвергнувшего Правь ради Нави. Причем свой выбор Весень сделал добровольно, в чем сам признался заинтересованному Бутую.
– Всему свое время, – строго сказал Весень. – Тем более что у кагана Яртура сейчас совсем другие заботы.
– Какие? – удивился Бутуй.
– Жар-цвет пропал, – вздохнул Весень. – Тот самый дар богов, который Яртур и Шемякич обещали вернуть Вию. Конечно, бог смерти может и подождать. Для него и десять, и двадцать, и тридцать лет – не срок. Но спрос с клятвопреступников он учинит рано или поздно. И этот спрос будет жестким.
Бутуй поежился от дурного предчувствия. О пропаже жар-цвета он уже слышал от витязя Люта и даже обрадовался, что дар богов, принесший Асии и ему лично столько несчастья и беспокойства, наконец-то был удален из Асгарда. Но, выходит, радовался он преждевременно. Похоже, жар-цвет еще долго будет отравлять жизнь и ему, и многим другим людям.
– Под подозрением у нас два человека, – продолжил Весень, неспешно прохаживаясь по небольшой комнате. – В первую очередь это Волох, точнее боярин Ермень, которому князь вполне мог передать священный сосуд.
– Ерменя он взял с собой после нашей встречи в доме Ратмира, – подтвердил Бутуй. – Справедливости ради надо сказать, боярин пошел в Асгард с большой неохотою.
– Ему было чего бояться, – кивнул Весень. – Но мы не сбрасываем со счетов и княжича Ратмира, который, выполняя волю старшего брата, мог спрятать жар-цвет где-нибудь в укромном месте. В ту роковую ночь Ратмир не ночевал дома, у Велены его тоже не было.
– Прятался где-нибудь, – пожал плечами Бутуй. – Либо от вас, либо от старшего брата. Ратмир от природы человек робкий.
