— Вы никогда прежде не встречались с леди Морганой?
— Нет.
— А с Верой Смирновой?
— Не знаю, — покачал головой Сусанин. — Но я точно знал, что ей мой укус не повредит. Можете мне не верить, Чарнота, но это так.
— Я вам верю, Макар Ефремович. Кстати, в здешних реалиях ее зовут Ворказой, она супруга некоего царя Цемира и ваша сестра по отцу.
— Цемира, вы сказали? — удивленно вскинул брови Сусанин. — Но ведь она отправилась именно к нему.
— Так она была здесь?
— Конечно. Мы переместились в этот замок втроем: я, ваш знакомый менестрель и Вера. Мне, правда, показалось, что она не в себе. Это она назвала меня Амкаром, а господина де Перрона Кронидом. А потом она села в ступу и улетела к этому самому Цемиру, чтобы прочистить ему мозги. Она так сказала.
— Что еще за ступа?
— Не сочтите меня психом, Вадим, но эта штука действительно похожа на ступу Бабы-яги. Я, разумеется, был уверен, что Вера либо шутит, либо сошла с ума. Но представьте себе, каково было мое изумление, когда ступа поднялась в воздух и унесла прочь свою несчастную пассажирку через окно.
— А метлы не было?
— Был какой-то рычаг, за который она потянула. Вы мне не верите?
— Верю, Макар Ефремович, поскольку сам прилетел к вам на какой-то телеге, которая по всем внешним признакам ну никак не может летать, и тем не менее она перенесла нас от стен крепости Туле до вашего замка на острове. А это немалый путь, смею вас уверить.
— Вы видите, господин Чарнота, хоть какой-то смысл во всей этой истории?
— Нам с вами, Макар Ефремович, надо остановить Люцифера, в противном случае весь этот мир провалится в тартарары. Вот это, пожалуй, и все, что я знаю. Ворон, — обернулся я к подручному царевича Вадимира, — ты сможешь нас доставить в логово царя Цемира?
— Если вы готовы рискнуть головой, благородный Бер, то да.
Не скажу, что моя дружина выразила восторг по поводу нового броска в неизведанное, но в нашем безвыходном положении любая дорога вела туда, не знаю куда. Мы угодили в капкан, устроенный неведомо кем тысячелетия назад, и, чего доброго, могли остаться здесь навсегда. Следовало ковать железо, пока оно горячо, и брать за горло Петра Сергеевича Смирнова, он же царь Цемир, который невесть с какой стати стал прислуживать Люциферу.
— Ваша телега выдержит восьмерых? — спросил я Ворона.
— Безусловно, — пожал тот плечами. — Надо только увеличить количество посадочных мест.
Честно скажу, все мои попытки понять, как эта штука летает, закончились пшиком. Крафт настаивал на том, что все дело в магии, склонный к фантазиям Морава намекал на антигравитационные двигатели. Однако где находятся эти самые двигатели, нам так и не удалось установить. Впрочем, справедливости ради надо заметить, что мы их и не искали. Нам было не до технических достижений древних атлантов, мы летели в логово врага, где нас, возможно, ждали большие неприятности. Попривыкнув к дальним перелетам, я был даже слегка разочарован, когда через полчаса после начала нашего путешествия Ворон произнес унылым голосом:
— Саматрия.
Город был разрушен едва ли не наполовину. Я уже слышал от царя Аталава, что недоразумение, возникшее между царем Цемиром и его тестем Форкием из-за легкомысленной Ворказы, привело к военному столкновению, но никак не предполагал, что последствия боевых действий окажутся столь трагическими. Судя по всему, мифический папаша Медуз, в смысле лебедушек, был суровым воителем. Тем не менее этот воитель был уже мертв, и предел его подвигам положил не кто иной, как сам Люцифер.
Мы приземлились у довольно крупного сооружения, хотя и сильно пострадавшего во время боев, но все же сохранившего остатки былого величия. Видимо, это была резиденция царя Цемира, который вздумал устраивать семейные сцены, не приняв во внимание возможные последствия. Все-таки государь должен быть более сдержан в проявлении чувств.
— Это чем же их так? — покачал головой Ираклий Морава, разглядывая почерневшие от копоти стены.
— Небесным огнем, — пожал плечами Ворон. — У царя Форкия не было в нем недостатка.
— Магия, ничего не поделаешь, — попробовал утешить огорченного Мораву Ключевский, но понимания не встретил. Драматург был тонким ценителем красоты, и такое варварское отношение к творению человеческих рук глубоко его огорчило. На полуразрушенной террасе стоял, набычившись, сам владыка Саматрии царь Цемир. Я опознал его с первого взгляда, он меня, видимо, тоже, поскольку жестом остановил ринувшихся нам навстречу вооруженных людей с бычьими головами на позолоченных щитах. Из чего я, между прочим, сделал вывод, что тотемом саматрийцев является именно бык.
— Петр Сергеевич, дорогой, — широко раскинул руки Вацлав Карлович Крафт, — какими судьбами?
Увы, сердечной встречи старых друзей не получилось, досточтимый царь Цемир был хоть и вежлив, но сух. В дом он нас, впрочем, пригласил, однако предупредил заранее, что переживает сейчас не лучшие времена.
— Не извольте беспокоиться, — утешил хозяина Ираклий Морава. — Мы плотно позавтракали в замке Горгон у почтенного Амкара.
— Так этот негодяй жив?! — взвился невесть от чего Петр Сергеевич. — Но ничего, скоро и до него дотянется рука Люцифера.
— А почему же сразу негодяй? — обиженно прокашлялся Макар Ефремович Сусанин. — Я лично ни в
