кое-кого и как раз по пути. Зуб — личность мутная, но его человек обещал хорошо заплатить, мы и согласились. Кроме того, сам он тоже летел, поэтому никакого подвоха не ожидалось. А когда подошли к границам Конфедерации, нас патруль Объединенных Республик и накрыл. Посудина у нас была быстроходная, но на помощь патрулю пришел сиссианский крейсер. Сам понимаешь, что контрабандисту не тягаться с такими силами, нас взяли в оборот. А во время обыска в удобрениях нашли не то руду, не то минералы какие-то. Я думаю, что из-за них нас на Сен-Луис и отправляют, ведь не за удобрения же.
— Ага, теперь я понял, почему вы так прохладно отнеслись к смерти Зуба.
— У нас сильное подозрение, что он-то и навел на нас патруль.
— Скажи-ка, Оспан, а тот кристалл был случайно не зеленый?
— Да я же тебе говорю, что мы и в глаза его не видели. Пассажир, видимо, спрятал минерал в трюме с удобрениями, когда нас патруль накрыл. СБ подумала, что и мы к этому причастны. Знать, что так случится — вовек бы не связывался ни с пассажиром, ни с Зубом.
— Груз где брали?
— На Агрохиме-четыре.
С Агрохима-четвертого пришла посылка от Василия — уж слишком много совпадений. Что-то стало проясняться.
— Да, ребята, вы крепко сели! — При этих словах Александра все насторожились. — Тут дело пахнет государственными секретами, а о них, как вы знаете, лучше не знать ничего. Я — тому яркий пример! — Александр поднялся. — Пойдем к шахматам, ты обещал растолковать мне трехпозиционный переход.
Глава 7
В течение трех недель Александра не вызывали на допросы к Мадрату, и он, чтобы не терять времени впустую, проходил курс обучения незаконного провоза: как и куда прятать товар, каким образом избегать таможенных досмотров и вообще стал заправским виртуальным контрабандистом. В продолжение своей, не такой уж и долгой, жизни Александр учился многому, а теперь изучал премудрости воровского мира, где он оказался волею судьбы и службы безопасности. Взамен он обучал четверку технике рукопашного боя и тридцатипроцентной логике, доводя до изнеможения их мозги и тела. Антонио бушевал:
— Ну как я пойму, когда собеседник мне врет, если он говорит, что только каждое третье слово — правда?
— Вот тут ты и должен применить тот оборот, про который я рассказывал вчера…
Тюрьмы были своего рода университетами, где делились опытом, проходили обучение, если, конечно, эта тюрьма не была Сен-Луисом или Корфу, где накопленные знания в дальнейшем становились бесполезны. Тем не менее заключенные камеры С-пятнадцать продолжали свои занятия, чтобы скоротать время с пользой. За четыре дня до предполагаемой отправки Александра вызвал к себе полковник Мадрат.
— Проходите, Морозов, садитесь.
— Уже сижу! — буркнул Александр.
Мадрат хмыкнул и продолжил:
— Буду говорить с вами откровенно. Понимаете, в вашем случае мы находимся в полной неопределенности. С одной стороны, вам стали известны сведения, вам не предназначавшиеся, но крайне нужные государству. За это говорит проведенное расследование и то, что вы заблокировали свои мозги. К тому же вы проболтались. Я склонен думать, что элементарные пытки не дадут результатов, так как убежден — вы скорее покончите с собой, чем дадите себя изуродовать. Пси-тесты перед вашей защитой пасуют, поэтому единственный вариант — это мозголомка. С риском потерять последнюю связующую нить с открытием профессора. — Мадрат пристально посмотрел на заключенного, словно пытаясь силой взгляда проникнуть в мысли Морозова. Александр сделал невинное лицо, сиссианин вздохнул и продолжил: — С другой стороны, вы, конечно, можете ничего и не знать, во что я лично не верю. Руководство поручило мне передать вам следующее: вы будете отправлены на Корфу. Официально. Заведующий лабораторией поля уже оформлен в командировку на три года. Тройной оклад плюс ежемесячные премиальные плюс надбавка за вредность. По завершении работ — отдельная премия, размеры которой могут достигать суммы, достаточной для покупки собственной планеты. Это, так сказать, пряник. Но отправлены вы будете на Корфу в любом случае, известно ли вам то, что было на украденных микрокопиях, или нет! Там имеется хорошо оснащенная лаборатория со всей необходимой аппаратурой. Разумеется, изыскания будут проходить под строжайшим присмотром и с участием наших лучших специалистов. Если вы создадите супероружие, которое не успел воплотить в жизнь профессор Аллиган, то после оборудования им нашего флота и разгрома Конфедерации вас отпустят на свободу. Само собой, с выплатой тех сумм, о которых я упоминал ранее.
— Про какое оружие вы говорите? — сделал удивленную мину Александр.
— Бросьте кривляться! — вскипел Мадрат. — Даже если вы и не знаете содержания профессорской идеи, то проработали с ним достаточно долго, чтобы самому проделать эту работу. В этом вы должны быть заинтересованы в первую очередь. Сами понимаете, что ваша отправка на Корфу диктуется соблюдением строжайшей секретности, а после разгрома Конфедерации надобность в ней отпадет. Ну что скажете?
Александр иронически улыбнулся.
— Простите, а что или кто помешает СБ «забыть» меня на Корфу? А то и попросту убрать по завершении работ? У меня ведь нет никаких гарантий.
— Действительно, это так. Зато у вас есть реальная альтернатива остаться на Корфу на всю жизнь, причем далеко не в лучших условиях. Итак, отправка будет произведена через три дня. Я с вами не прощаюсь, вполне возможно, мы еще увидимся.
Александр, покидая полковника, буркнул «не горю желанием». Но от его желания видеть или не видеть сиссианина, увы, ничего не зависело.
Военный грузовоз «Аркада», где под грузом понимались заключенные, мотался от одной планетной системы к другой в сопровождении десяти тяжелых крейсеров, подбирая арестантов на борт. Конвой был таким внушительным потому, что зачастую грузовоз транспортировал арестованного главу какого-нибудь воровского синдиката или крупного подпольного воротилу, на деньги которого можно прикупить собственный флот из боевых кораблей. И не единожды предпринимались попытки отбить арестованного шефа с применением крупных военных сил. Иной раз случались схватки, какие и в военное время не часто увидишь. Подобные инциденты были излюбленной темой репортеров криминальных программ, и иногда можно было увидеть, как одно-два репортерских суденышка тащатся на почтительном отдалении от конвоя в надежде заснять атаку преступников, буде таковая случится. Но десять крейсеров надежно гарантировали, что грузовоз доберется до пункта назначения — подпольные воротилы, попав на «Аркаду», могли смело прощаться с прошлой роскошной жизнью.
Таким образом Александр еще месяц находился вместе с Оспаном, Джеком и Антонио. Флок попал при погрузке в другой отсек, и больше его не видели. Каждый арестантский блок был переполнен. Вместо тридцати положенных в него набивали по пятьдесят-шестьдесят заключенных, абсолютно не заботясь о расовой принадлежности оных. Нар не было, и все спали прямо на полу, благо что температура поддерживалась около двадцати пяти градусов по Цельсию. Кормили как в карцере — один раз в день настоящими помоями.
Атмосфера постепенно накалялась — кто-то наступил соседу на ногу, и завязалась драка. Кто-то забрал у товарища по несчастью его порцию — и тот умер от голода. Одному нервному адеррийцу не понравилось, как Джек посмотрел на него, и он попытался проучить «наглеца». Позже он горько пожалел об этом, ибо уроки Александра не прошли даром. Ящер провалялся в углу до конца пути, залечивая переломы, а четверку никто больше не пытался задирать. Среди обитателей блока оказался еще один, кроме Оспана, формас, решивший ввести собственные порядки. Он начал с раздела пищи. Оспан недовольно покачал головой — нехорошо поступает чужак, не по понятиям, на что Александр, ничтоже сумняшеся, предложил убедить настырного формаса отказаться от захвата власти.
«Убеждения» оказались настолько действенными, что больше попыток передела не было до конца
