в ресторане:
— Случайно, не с этими?
— Да-да, — закивала она. — Вот с этими двумя.
Я бросилась к Игорю. Он по-прежнему стоял в центре комнаты, напоминая остолбеневшую супругу библейского Лота.
— Беда! — срывающимся голосом пролепетала я. — Пока я была на море, Таньку увели Мирон с Косым.
— Этого еще не хватало! — Игорь наконец-то зашевелился и, подойдя к кровати, устало опустился на покрывало. — Чего ж им надо-то от нее?
— Хотелось бы мне знать. — Я села на кровать рядом.
Мы посидели некоторое время в тишине, причем рука Игоря как-то непроизвольно легла на мои пальцы.
— Вот что, Наташа. — Он резко встал. — Мне надо уладить кое-какие дела, а ты иди к себе. Если до утра Татьяна не вернется, обратимся в милицию.
— Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Звони в милицию сейчас же! Она же не гулять с бандитами пошла!
— Не маленький. Знаю, — ответил Игорь. — Иди в свой номер и дежурь у телефона. Я все сделаю сам.
Я пошла к себе. То, что творилось у меня в голове, иначе как «бардак» назвать было трудно. Мне было совершенно неясно, что происходит. Мы случайно оказались в доме Маргиева. Танька была удобной «подставкой», потому и просидела в СИЗО больше суток. Теперь, когда ее выпустили, а убийц не нашли, она, если следовать хоть какой-то логике, ни бандитам, ни милиции больше на фиг не нужна. Свидетель из нее никакой — Ситнюша же спала как убитая!
Нельзя утверждать, что у меня стальные, как у многих медиков, нервы, но большую часть жизни мне казалось, что я довольно спокойный человек. За последние сорок восемь часов я все больше убеждалась в обратном. Сейчас я казалась себе если не брошенным в темный сырой подвал котенком, то уж сегодняшним покинутым эрделем — точно! Я буквально задыхалась от страха за Таньку, да и за себя тоже. Мне начало казаться, что за мной сейчас тоже придут. Уж слишком много по сравнению с Танькой я знала. Гоша, с которым я чувствовала себя в относительной безопасности, как ушел несколько часов назад, так и не возвращался. Его сотовый был постоянно занят, а если он и брал трубку, то коротко кидал мне: «Я скоро приеду!» — и отключался.
Я сидела в кресле, не смыкая глаз и не отлучаясь даже в туалет. Когда ближе к полуночи мне стало вовсе невмоготу, я оставила свой пост и уединилась в санузле. Вот тут-то и зазвонил телефон.
«Это они», — решила я, бросаясь к аппарату, по услышала голос Томаса:
— Наташа! Поздравь! У меня только что родилась дочь! Я сейчас улетаю домой!
— Поздравляю! — искренне сказала я, стараясь говорить как можно бодрее. К чему грузить чеха, он и так много для меня сделал! — Но ты же был уверен, что это будет мальчик!
— Опять ошиблись! — вздохнул мой коллега. — Но я все равно страшно рад! Я назову ее Наташей.
Я была тронута до слез.
— Спасибо, дорогой. Не ожидала!
— Приезжай летом к нам на крестины!
— Как бог даст! Мне бы отсюда выбраться без проблем!
— Все будет хорошо, — уверил меня Томас. — Желаю тебе всехних успехов!
— Хотелось бы верить! — Я так и не рассказала ему о новых проблемах. — Ты отличный товарищ, господин Гавел! Пусть твои девочки растут вам на радость! Еще раз спасибо за все! — сказала я и повесила трубку.
Ожидание было бесполезным. Татьяна не вернулась. Я уже собралась звонить Игорю, как снова зазвонил телефон.
— Это шестьсот седьмой? Наташа ты будешь? — спросил наглый хриплый голос.
— Да, слушаю вас.
— Ваша рыжая шлюха у нас! Вези брюлики, не то мы ей задницу испортим!
— Чего? — не поняла я.
— Гончаровские серьги вези, говорю!
— Какие?
— Сама знаешь. Я звякну через час, скажу, куда привезти. — И раздались короткие гудки.
— Дурдом какой-то! — Я растерянно смотрела на трубку, словно она могла мне что-то объяснить.
Щелкнул замок, дверь открылась, и осторожно, стараясь не топать, вошел Гоша.
— Не спишь?
— Какой, к черту, сон! Они только что позвонили и велели мне привезти какие-то бриллианты.
— Бриллианты? — не понял Игорь.
— Я сначала тоже не поняла. Гош, представь, им нужны мои сережки.
— Это разве бриллианты?
— Откуда?! У меня в ушах — серебро.
— А зачем они им?
— Если бы я знала! Я вообще плохо понимаю, что происходит! А когда я не могу проконтролировать ситуацию, то начинаю бояться. Господи! Если бы ты знал, как мне сейчас страшно. У меня сроду не было никаких бриллиантов. А они из-за этого убьют Таньку!
— Не бойся! — Игорь ласково провел рукой по моим волосам. — Мы что-нибудь обязательно придумаем! Сейчас я кое-кому позвоню, попрошу, чтобы определили, откуда будут звонить.
Я легла на кровать и долго смотрела в потолок.
— А как же Эдик? — вспомнила я.
— Что ему сделается? Живет как у Христа за пазухой. Ни забот, ни хлопот. Я его и покормил, и в туалет сводил. Теперь снова сидит у батареи.
— Мне кажется, пора его сдавать в милицию. Зачем нам с ним возиться?
— Не скажи… — Игорь задумчиво посмотрел на батарею. — Есть идея! Мы обменяем его на Татьяну.
— Если только они позвонят.
— Должны позвонить, обязательно должны! — уверил меня Игорь. — Не грусти, я сейчас приду.
Он ушел к себе, я же, усевшись в видавшее виды гостиничное кресло, осталась караулить телефон. Противный комок страха шевелился у меня в желудке, и я ничего не могла с этим поделать.
Вскоре Игорь вернулся.
— Ну, все в порядке. Когда позвонят, подержи их на телефоне подольше.
И снова потянулись минуты ожидания. Мы сидели, взявшись за руки, и гипнотизировали аппарат. Наконец раздалась пронзительная трель, я бросилась к телефону, едва не уронив его на пол.
— Слушаю!
— Слушай, слушай, — ухмыльнулись в трубке. — Приезжай в четыре утра в парк «Ривьера», где аттракционы. Ложишь брюлики в окошечко кассы у «чертова колеса» и валишь себе на хату ждать свою рыжую прошмандовку.
— Дайте мне сначала поговорить с подругой. Вдруг вы ее уже убили, а я, как дура, потащусь в какой- то парк.
— Ты и есть дура, — ответила трубка, но Татьянин голос я все же услышала:
— Натулечка, милая, отдай ты им эти несчастные серьги!
— Какие серьги?
— Им нужны твои бриллианты!
— Ты же знаешь, у меня их никогда не было!
— Но они ищут бриллианты Гончаровой!
— Кошмар, — вздохнула я. — Танюшка, держись, мы тебя обязательно вытащим!
— Ну, поговорили? — снова влез наглый бандитский голос. — Ждем тебя в четыре утра, б…! Возьмешь
