Шевченко украинского поэта В. Н. Забилу; однако, не следует считать эту повесть биографическим документом. «Капитанша» — прежде всего художественное произведение, и творческий вымысел занимает в ней не менее равноправное место, чем введенные в нее действительные лица и события.
Шевченко неоднократно говаривал по поводу своих повестей, что видит в них прежде всего опыты; в них он, по собственным признаниям, учился и русскому литературному языку (он «у меня теперь как краски на палитре, которые я мешаю без всякой системы», — писал он к С. Т. Аксакову 16 февраля 1858 г.) и, конечно, мастерству художественной прозы. Заведомо порочны любые попытки некритического использования шевченковских повестей в качестве биографических документов (а не художественных иллюстраций к тем или иным эпизодам биографии поэта); вводя в свои повести исторически существовавшие лица, Шевченко не ставил перед собою задачи голого фотографирования действительности (к такому фотографированию, он, как известно, относился резко отрицательно).
Творческие принципы Шевченко отчетливо видны в частности на примере образа помещика Виктора Александровича в «Капи-танше». Воспоминания современников о поэте Викторе Николаевиче Забиле с полной убедительностью говорят, что образ последнего, конечно, был перед глазами Шевченко, когда он писал свою повесть. (Наталка-Полтавка [Н. В. Кибальчич], роман Забiли — «Зоря», 1894, № 13, с. 405; П. Кулiш, Хуторна поезiя. Львiв, 1882, с. 22; Михаил Глинка, Автобиографические и творческие материалы, Л. 1952, с. 186).
Соответствует сохранившимся воспоминаниям о В. Н. Забиле также обрисованный Шевченко демократизм поведения Виктора Александровича, его отношения к крепостным крестьянам. Один из современников рассказывает, что «на похороны Забилы пришло много бывших его крепостных. Все они плакали о нем, как о родном: так хорошо и ласково относился он к ним» («Киевская старина», 1906, № 5–6, стр. 109).
В то же время Шевченко не считал себя связанным канвою жизни и поведения В. Н. Забилы; в соответствии с сюжетом своей повести, он настойчиво старался сделать измышленные эпизоды своего повествования также вполне достоверными, психологически оправданными.
В 1845-м… году… в конце марта месяца, выехал я из Москвы. — И самая дата и маршрут соответствуют поездке Шевченко на Украину после окончания Академии художеств. 23 марта 1845 г. он получил из Академии свидетельство для поездки на Украину для художественных занятий; 13 апреля он был уже неподалеку от Яготина. Шевченковская повесть позволяет уточнить маршрут, а отчасти и обстоятельства поездки (безденежье, путешествие по-необходимости в перекладной телеге). Соответствует историческим фактам также упоминание о сильном наводнении 1845 года.
На пище святого Антония… — По преданию, «святой» Антоний жил в пустыне, крайне скудно питаясь, отказывая себе во всем.
Он одной фарфоровой глины продает тысяч на сто. — Повидимому, имеется в виду украинский помещик А. М. Миклашевский, устроивший в своем имении Волокитино Глуховского уезда фабрику фарфоровых изделий.
После орловских дворников...— В данном случае, имеются в виду содержатели постоялых дворов.
Я вошел в… хату, разделявшуюся во всю длину ее, как стеною, кафельною печью. — На полях рукописи в этом месте Шевченко приписал: «Бироновщина». Возможно, он предполагал использовать (или упомянуть) здесь рассказ о преследовании, которому подвергся при Бироне некий украинский помещик за то, что в его доме была кафельная печь, на кафлях которой были изображены орлы с государственного герба. В поданном на него доносе по этому поводу писалось: «Жжет на печах своих герб государственный, неведомо с каким умыслом» («История Русов», М. 1846, стр. 239).
У Владимерской губернии квартировали шесть лет… — Здесь и дальше сведения о походах и месте квартирования Тумана совпадают во всех деталях с историей 30-го егерского полка. Почему Шевченко был так хорошо знаком с историей этого полка, остается не выясненным.
Заметил у него голубую ленточку, нашитую на шинели. — На голубой («андреевской») ленточке носилась медаль за участие в Отечественной войне 1812 года.
«Записки русского офицера» — дневник Федора Николаевича Глинки (1786– 1880), писателя-декабриста, содержащий мысли и наблюдения во время двух войн с Наполеоном (1805–1806 и 1812–1815 гг).
Еще в десятому году, когда йшлы мы из-под турка… — то есть возвращались в Россию после успешной кампании 1809–1810 гг. в войне с Турцией. Имея в виду неизбежность войны с
