– Нет, – охотно созналась Сова – Мне гораздо важнее знать, где мой второй клонированный экземпляр.
– Симаргл его опечатал и убрал на место.
Сова хихикнула.
– И почему меня раньше так ужасало клонирование?
– Это незаконно, – напомнил Лорис, но уже без прежнего законопослушного пафоса в голосе.
– Ну, тогда у нас тут подобралась отличная компания преступников. Наши деяния потянут, наверное, лет на двести – по совокупности на троих. Это я еще не считаю сбежавшего Симаргла.
– Почему сбежавшего? – с недоумением спросил Командор.
Сова нежно улыбнулась в сторону двери, за которой скрылся лорд Тонатоса:
– Даже ему есть что прятать. А в общем ментальном пространстве много не утаишь. – Сова спрыгнула со стола и принялась шарить по лаборатории в поисках одежды. – Соучастники, кто-нибудь из вас догадался прихватить мою форму?
Она обернулась в ожидании ответа и наткнулась на две одинаково ухмыляющиеся физиономии. Командор с Лорисом переглянулись, и, не сдержавшись, прыснули от смеха.
– Что случилось? – потребовала ответа Сова.
– Ты что, не догадался ее перевернуть? – прорыдал сквозь слезы Командор, тыча пальцем в Сову.
– Конечно, нет! – Лорис пытался сердиться, но безуспешно. – Мне, знаешь ли, было не до того! Симаргл же честно предупредил, что он их пометил.
– Прекратите смеяться и объясните, что происходит.
– Видишь ли, Сова, – осторожно начал Командор, отходя от Совы на безопасное расстояние, – у тебя на спине татуировка.
– Что?! – Сова изогнулась, пытаясь заглянуть к себе на спину.
– По-моему, это – герб Тонатоса, – с чисто научной беспристрастностью поставил диагноз Лорис.
– Что?! – Теперь Сова пыталась увидеть отражение своей спины в маленьком зеркале и принимала ради этого совершенно невозможные позы.
– Ты не расстраивайся, – попытался утешить ее Командор, доставая из своей дорожной сумки оставленную Совой в госпитале военную форму. – Лорис сведет тебе эту картинку. Ну, может, она просто сверху нарисована и сама сойдет? Со временем. Да не вертись ты! Дай рассмотреть!
– Там случайно не написано «Сделано на Тонатосе»? – в гневе прошипела Сова, выхватывая форму из рук Командора.
– Нет! – в унисон прозвучало ей в ответ.
– Хорошо, что не огнетушитель, – неожиданно мирно заметила она.
И прикрыла свою нелегальную спину официальным кителем Ордена.
Из окна телебашни открывался вид на площадь, густо уставленную виселицами. Сова закрыла глаза. Виселицы в столице – это еще не самое страшное. Страшнее – в госпитале7 куда несколько часов назад вернулся Лорис. Страшнее – в переполненных тюрьмах, где расстреливают без суда и следствия. Страшнее – в южных провинциях, контроль над которыми – в руках мятежных полков бывшей армии Тонатоса. Перекрыты порты, нет сообщения ни с одной планетой, нет даже привычной связи с внешним миром – локальный сектор Тонатоса в мировой сети заблокирован для всех, кроме правительства. Изоляция. Краткая передышка между вторжением извне и гражданской войной внутри. Темнота под плотно прикрытыми веками. Секундное выпадение из бешеного ритма жизни, непозволительная роскошь отстранения от происходящего. И неизбежное возвращение.
Ее мозга слабо коснулся ментальный вызов.
Сова не вздрогнула. Она ждала его уже сутки. Ждала, так и не решив, чем ответит. Нет, это слабое прикосновение не было требованием немедленного контакта – Магистр лишь хотел проверить, жива ли она. Сова понятия не имела, как выглядит при ментальном взаимодействии умирающий мозг, так что смысла притворяться смертельно больной не было. У нее было только два пути: либо наглухо отгородиться от общения с главой Ордена и надеяться, что он сочтет ее мертвой, либо продемонстрировать ему себя в новообретенном теле.
Вызов не повторился. Но сомневаться не приходилось: он еще вернется, чтобы проверить, как действует программа уничтожения – через час, через день, но вернется.
Она решительно направилась из операционного зала в комнату отдыха
Магистр долго не отвечал. Ей пришлось трижды повторить вызов, прежде чем на зеркальной поверхности она увидела знакомое лицо. Она стояла, кутаясь в серый орденский китель с сорванными погонами, и молча разглядывала главу Ордена, не испытывая даже тени той ненависти, что вскипала когда-то под веками от отчаянья и бессилия.
– Рада вас видеть, Магистр.
И это было правдой.
– Ты изменилась.
Сова кивнула:
– Это меняет.
Он молчал, и Сова догадалась: Магистр не знает, что теперь с ней делать. Ее реальность больше не подчинялась ему, все нити были оборваны, и единственное, что их связывало – зыбкий ментальный контакт,
