— А как же моя сестра?! — спросил Дуглас.
— Первый раз слышу, чтобы у рудокопа была сестра-тайя, — засмеялся Алкар. Его иронию поддержали товарищи. — Я могу поверить, что ты вырос в Мории, но только не в ваше родство. Браслет на руке красноречиво говорит о твоем роде, но твой говор лишен изъянов. Ты слишком хорошо разговариваешь на морийском, а в Межгорье у тебя вряд ли была возможность его выучить язык. Поэтому я допускаю, что ты мориец, и что вы идете из Мории — тогда подтверждается история Бария, но также я могу поверить тайе, которая кричала в бреду, что вы бежите из гарунского плена, в который попали в Легалии. А теперь расскажи мне все подробнее, парень. Кстати как тебя звать?
— Дуглас, — он понимал, что Лисса уже налгала пограничникам, и теперь боялся оговорить её. Тем не менее, Дуглас решил, хоть чем-то облегчить участь сестры. Его судьба была уже предрешена. — Я неродной сын в семье. С младенчества меня воспитали в Легалии. Лисса моя приемная сестра. Нас похитили недалеко от Горного перевала гаруны, отвели на Озеро, где перепродали степнякам. Мы бежали от них на запад и у гор встретили пограничников. Они не поверили в нашу историю, напали и захотели схватить мою сестру.
— Сколько вас было? — хмуро спросил Алкар.
— Нас было трое, — тихо ответил Дуглас. — Была ещё одна девушка, из Легалии. Она умерла. Её убили выстрелами в спину.
— Барий сказал, что с тобой было ещё около пяти рудокопов, а девушку он ранил. Вы сами напали на пограничников.
— Нет, это неправда.
— Как же одному рудокопу удалось одолеть троих морийцев? — спросил один из воинов, сидевший по левую руку от Алкара.
— Мне добавить нечего, — ответил Дуглас. — Пограничники напали на девушек. Они захотели вернуть их гарунам за плату. Они знали, что нас продали степнякам. Мы защищались. Но более с нами никого не было. Вы могли посмотреть по следам на месте боя.
— На камнях не много следов отыщешь. Но мы нашли помимо двух мертвых пограничников лужу крови и пепла.
— Я сжег труп, чтобы наша спутница могла обрести спокойствие в царстве Моря.
— Ты мог сжечь и тела своих сообщников, с которыми напал на пограничников — сомневающимся тоном произнес Алкар. — Не очень ладная у тебя получилась история, Дуглас.
— Но мы ведь просто попросили у них помощи, а они набросились на нас!
— В любом случае тайе нет места ни в Межгорье, ни в других государствах Мории, пока она не свободна от клятв Тайре.
— Но она не тайя, — запротестовал Дуг. — Я же говорю, что мы из Легалии. Она хотела быть тайей, поэтому и ведет себя так. Покупала у торговцев сок раги, чтобы красить волосы…
— Во всем этом разберутся в Истаре. Во внимание будут приняты все свидетельства, — заключил Алкар. — Впереди много времени, и судебные следователи смогут тщательно проверить твою историю и вынести окончательное решение. Впереди долгий и опасный путь. Я освобожу тебя, чтобы ты не сорвался с тропы вниз, но единственное неверное движение в сторону будет грозить тебе не только падением в пропасть, но и метким выстрелом в спину. Запомни это, парень.
Дуглас ждал, что по другую сторону гор его взгляду предстанут зеленые поля и луга, прозрачные воды рек и озер, пейзажи, напоминавшие родной Тайраг. Но при спуске перед ним раскинулась все та же пустошь.
— Наконец, мы добрались до Истары, — произнес командир.
— Она, как я погляжу, мало чем отличается от земель Межгорья, — вздохнул Дуглас.
— Да, трудно поверить, а давным-давно здесь возвышались непроходимые леса, — вступил в разговор самый старый пограничник в отряде. Ему было около шестидесяти лет, но он наравне со всеми переносил трудности перехода. — В них скрывались южные дикие племена, защищаясь своими кровавыми богами, которым приносили жертвы на деревянных алтарях. Даже предки тонов при наступлении морян с севера отступали не в темные дебри, где обитали страшные божества, а к пелессам в горы на восток. Сам я родом из Рустанада, и помню, как бабка пугала меня мальчонкой мертвецами, сосущими кровь у непослушных ребят, которые ночью сбегают со двора, — солдат усмехнулся. — Но большую часть этих лесов вырубили первые переселенцы на юг при сыне Кассия, Релии. Его солдаты захватили территории с помощью видиев, которые шли впереди отрядов, обливая деревья и черную землю живой водой. Священная жидкость уничтожила нечисть, обитавшую в этих зарослях, да и саму растительность, которая была пропитана кровью многочисленных жертв. Колонизаторы вырубили засыхающий лес, землю начали обрабатывать сапой и мотыгой. Но она опять потребовала крови. Во время гарунской войны наши солдаты защищали каждый квадрат родной страны, не пропуская несметные орды гарунов. Облилась кровью морийцев и их врагов эта земля, истоптали тысячи копыт зеленую траву, выжгли гарунские костры и пожары богатые города и деревни, пересохли реки и водные источники. Наследница Мория остановила нашествие дикарей Серебряной Стеной, которую построили от Великого моря до Пелесских гор. Не пустили гарунов вглубь государства, но потеряли зеленые поля и луга тогдашней Релии. Гаруны ещё около ста лет владели этими краями, но лишь окончательно истощили почву конными стадами, разводимыми для новых нашествий на север. Когда морийцы вернули себе территории южнее Стены, назвали их Истарой.
— Не богата эта земля по виду, — сказал Алкар, — но, как и другие края, принадлежит нашему государю. Мы защищаем её от врагов Мории, а наши граждане трудятся на ней и исполняют волю богов. В нескольких лигах на юг находится самое восточное истарское поселение — Пункт 34. Ссыльные преступники занимаются там, в основном, добычей угля в шахтах, за что и кормят свои семьи. Его коменданту я передам тебя, рудокоп. Он займется твоим делом, запишет показания, перешлет их в Лемах. Здесь тебе предстоит дожидаться приговора.
Пункт 34 состоял из пяти дюжин старых деревянных домов, взгроможденных вокруг высокого каменного здания. К нему Алкар направил отряд по глиняной дороге, протоптанной от горных склонов. Возле покосившихся изб резвились ребятишки, женщины стирали белье и кормили домашнюю птицу, прикрикивая на маленьких сорванцов. Недалеко от каменного дома, который пограничники назвали прохлом, что значило колодец на старом южанском наречии, располагались небольшая конюшня и кузница.
— Основные печи для переплавки металлов и изготовления орудий находятся в шахтах, — пояснял командир. — Они остались ещё со времен Пелесса, там работают все мужчины этого поселения. Их жены, большинство из которых тоже провинились перед законом и отбывают ссылку в Истаре, живут в этих лачугах. Я очень хорошо знаю коменданта этого пункта. Несколько лет назад он писал многочисленные жалобы в Алмааг и Лемах с просьбами привести строительный материал для поселения. Комендантская вышка стояла на деревянных сваях десять локтей высотой, где располагалась круглая площадка, служившая начальнику и хозяйской обителью, и местом службы. Это было убогое тесное жилище. Государь приказал доставить в эти края лес и камень, но дерево, которое очень дорого ценится среди пустыни, потерялось по дороге, пропали и строители. Видимо, один из комендантов других пунктов за весомую сумму перехватил груз. Потом это списали на восстание осужденных. Жителям 34-го самим пришлось добывать камни и обустраивать поселок, в то же время трудясь на Алмааг в счет ссылки. Поэтому был построен лишь один двухэтажный дом, куда и перебрался старина Квинт. Здесь же в небольших комнатах живут его помощники.
Отряд спешился у входа в прохл. Алкар быстрой поступью перешагнул порог, велев Дугласу следовать за ним. По узкой лестнице они поднялись на верхний этаж и оказались в квадратной комнате, погруженной в прохладу и полумрак. Её убранство составляли три стола, прилегавших друг к другу, и скамейки вдоль стен. Внутри находились двое. Один из них был в летах, его волосы уже побелели, как мел, а лицо и руки покрылись жилистыми складками. Старик был облачен в длинную зеленую накидку, края которой украшали вышитые золотыми нитками узоры. Он держал в руке длинную указку, которой постоянно постукивал по дереву. Напротив него молодой парень в бедной одежде, всхлипывая и утирая грязное лицо рванным рукавом, уверял собеседника в своей невиновности. Появление нежданных посетителей прервало его рыдания.
Старик поднялся с массивного деревянного кресла и поспешил навстречу Алкару. Он оказался очень
