— Ладно, — наконец сдался Квинт, — как только Алкар привезет припасы и бумагу, я напишу в соседние пункты и попробую узнать, что с твоей сестрой. А может сам капитан привезет тебе новости. Когда он уедет в Лемах, я выпишу тебе вольную, чтобы ты съездил к ней повидаться, — подмигнув, полушепотом произнес комендант. — Капитан не любит такие отступления от закона, но тебе ведь ещё не вынесен приговор, и формально ты ещё невиновен. В таких случаях комендант вправе сам решать оставить тебя на свободе или посадить под стражу. Хотя отпускать тебя, значит, опять привести все дела в беспорядок, мы ведь только начали серьезно работать, и вот нет писчего материала, а потом не будет и писца.
Как и обещал, Алкар вернулся через неделю после отъезда. С ним прибыли двое вольных с повозкой, доверху нагруженной коробами и сундуками. Дугласу было поручено разместить новых постояльцев, а также заняться описью полученных припасов. Алкар же с Квинтом уединились для беседы. К вечеру рудокоп передал капитану записи, которые успел сделать. В них он обращался к Первому Судье и морийскому государю с просьбой о помиловании и описывал неравную схватку мирных граждан Мории, спасавшихся из гарунского плена, с пограничниками, сговорившимися с работорговцами в Межгорье.
— Я подтверждаю, что на месте преступления обнаружил незнакомое оружие, которое не принадлежало нашим людям, — хладнокровно сказал Алкар после того, как прочитал письма Дугласа. — Мы собрали мечи и ножи, которые по твоим словам были украдены вами у степняков. Также я указываю, что вас было всего трое, так как прах от сожженного тела свидетельствует лишь об одном убитом. Не в пользу Бария может говорить его трусливый побег. Он стрелял из лука, гоня лошадь прочь от раненных товарищей. Но это не облегчит твою участь, Дуглас. Это лишь поможет наказать его. Через пару недель Квинт получит решение. Твое дело будут рассматривать вне очереди. Не знаю, рад ты этому или нет.
— Меня не очень волнует моя судьба, капитан, — грустно проговорил Дуглас. — Я бы хотел узнать новости о сестре. Вам что-либо известно о ней?
— Барий прибыл в 19-й, где, вероятно, и оставил девушку. Он устроился в тепленьком местечке под покровительством своего приятеля коменданта, но ненадолго. Ему приказано отправляться в Лемах, там он будет дожидаться решения по делу. Тайю я не видел, но с ней должно быть все в порядке. Дело тайи также будет рассматриваться Первым Судьей, председательствующим в Каро.
Глава 2
НОВЫЕ ДРУЗЬЯ
Ужин как обычно проходил в спальне коменданта. За широким дубовым столом в мягком кресле напротив своего помощника устроился Квинт. Он тщательно осматривал аккуратно сложенные и запечатанные листки желтой бумаги и передавал их Дугласу, который затем по второму разу зачитывал содержание писем.
После обеда в поселение вернулся конюх Лай, который был послан комендантом с грузом руды в соседние пункты. Он был единственным человеком в 34-м, которого Квинт решался отпускать с поручениями. Лай получил несколько лет назад свободу и остался работать на конюшне у коменданта. Он привез в 34-й новый товар и послания.
Комнату освещал лишь единственный подсвечник, к которому Дуглас постоянно наклонялся, чтобы прочесть очередное извещение и сделать заметки, продиктованные Квинтом.
— А это, как я погляжу, от Вариса, — старик повертел в руках мятый конверт. — Его оттиск на печати не спутать ни с чем — змея. Он такой же изворотливый и подлый как ядовитая гадюка, не заметишь, как ужалит. Уже двадцать лет, как управляет этот змей в 19-м пункте, и все эти годы он хочет обвести меня вокруг пальца. Это он, я подозреваю, сманил моих строителей, предложив им оплату в два раза больше. Из 23-го пункта дошли уж слухи, что он отстроил у себя мельницу, и теперь соседи едут к нему молоть зерно.
— В 19-м пункте — моя сестра, — с надеждой упомянул Дуглас.
— Да знаю я, — ответил Квинт. — Это видно ответ на то письмо, что я ему писал после приезда Алкара. Капитан привез оттуда почтовых голубей, с которыми я и отправил просьбу рассказать об его заключенной. Возьми, — Квинт пересказывал события, прекрасно известные рудокопу, потому что тот лично их выполнял, но старик имел привычку подчеркивать свои старания во благо работников. Он протянул Дугласу бумагу. — Что там пишет этот ворюга?
Рудокоп сломал печать и развернул листок. Он быстро пробежал взглядом весь текст.
— Давай, читай уж, что там по делу, — скомандовал Квинт, принимаясь за третье блюдо, принесенное кухаркой, тогда как Дуглас до сих пор не успел отведать даже хлеба.
— 'Здравствуй, уважаемый Квинт…' — начал читать помощник. — Дальше тебе тут приносят кучу благодарностей и пожеланий. Вот по делу: '…относительно беглянки, задержанной на границе нашего государства, хочу тебе сообщить, что я уже отправил запросы в Легалию, откуда, она утверждает, её похитили гаруны, а также в Тайград за описанием пропавших из страны тай. Так как у тебя томится её сообщник, нам крайне важно поддерживать связь в этом деле и уточнить некоторые детали. Девушка говорит, что зовут её Риза и родом она из Легалии, поселка Леты у Горного перевала. Возле Перевала её якобы захватили гаруны, когда она с братом прогуливалась. Брат её очень похож на рудокопа, поэтому в Межгорье гаруны надели на него меду. Каковы твои сведения об этом человеке? Пограничник, приведший эту девушку, мой старый знакомый. Я склонен ему полностью доверять. Он рассказал, что тайя сбежала из Тайрага на гарунском корабле. Она связалась с рудокопами, которые напали на Бария и его товарищей около пелесских предгорий. Хотелось бы узнать, как продвигаются твои следствия. Алкар приказал мне отослать отчет в Каро с показаниями беглянки. Ты интересовался её самочувствием: могу тебя заверить на ней нет и царапины. Пока я держал её в подземелье и вел допрос, но вскоре она должна будет заняться делом, чтобы окупить затраты, которые я несу на её содержание'.
— Я уже представляю, какое занятие он найдет для молодой девушки, — вставил свое слово Квинт. — Этот тип ещё тот развратник! Может хоть Тайры он остережется, ибо гнев богини принесет ему одни несчастья. Кстати, Дуглас, а ты записал, откуда ты сам родом?
— А как же?! Я тоже родом из Леты, — Дуглас почувствовал, как краснеет его лицо. Ничего подобного он не знал и не отметил в показаниях.
— Это письмо Вариса и его отчет в Каро придадут твоим словам большую достоверность и докажут их справедливость. Но я, почему то, считал, что твою сестру зовут Лисса?! Вроде ты упоминал это имя…
— Оно у неё двойное, — запинаясь, произнес Дуглас.
— Вот именно в Тайраге у девушек бывает два имени, — отметил комендант. — Первый раз слышу о таком в Легалии. Ну ладно, что там ещё пишет этот подхалим?
— 'Очень рад, что ты опять можешь передать мне верные новости из 34-го. Твоего нового писца можно похвалить за трудолюбие. За гроши трудиться на тебя, болтливого старика, согласится не каждый. Доволен, что ты сумел найти замену Горвиху. А то хотел предложить услуги моего старого счетовода и секретаря, у которого на днях истек срок ссылки. Я желаю устроить его на хорошее место, ибо не нуждаюсь более в его помощи. Горвиху присущи тонское прилежание и аккуратность, которое я оцениваю по достоинству'.
— Что я слышу? — возмутился Квинт. — А ну-ка дай я посмотрю на это письмо. — Дуглас протянул старику твердый листок. Тот внимательно всматривался в черные знаки, складывавшиеся в прямые строчки. — Я узнаю, — закричал Квинт. — Это почерк Горвиха. Этот тон после стольких лет службы ушел к моему злейшему неприятелю! А я ему доверял все секреты! Не думаю, что этот скряга платит ему намного больше. Хотя, конечно, тогда у меня не было возможности предложить достойное жалование. Это за последние недели мы выручили достаточно монет, чтоб разгуляться. Варис прибрал его к рукам только назло мне, как и лес государя!
— Может все же, это было желание самого писца, — заметил Дуглас. Он уже давно понял, что жизнь помошника коменданта в 34-м была не из легких с таким неутомимым хозяином.
Квинт пропустил слова Дугласа мимо ушей. Он допил вино из кубка, встал со своего места и принялся расхаживать по комнате.
— Ничего, — бормотал он себе под нос. — Сейчас у меня помощник хоть куда. Дуглас, я хоть не
