175-я сд — 352 человека
169-я сд — 786 человек
15-я гвсд — 325 человек
17-я истребит. бр. — 21 человек.
Эти остатки были переданы 21-й армии, а штаб придан вновь создаваемой 4-й танковой армии.
Основой третьего формирования 28-й армии стали 34-я гвсд и 152-я осбр. 10 сентября на базе курсантских полков Астраханского военного училища была сформирована 248-я сд. 1-й сводный сп был переименован в 899-й сп, а 2-й сводный сп — в 902-й сп. Из запасного полка был сформирован 905-й сп. Вместе они образовали 3-е формирование 248-й сд. Командовал соединением полковник Н.Л.Алексеев.
Первое формирование 248-й сд в октябре 1941 года, действуя на московском направлении под командованием генерала К.А.Коваленко, было почти полностью уничтожено под Вязьмой — в дивизии остался всего 681 боец. В марте 1942 года второе формирование 248-й сд было переброшено в район Изюмо-Барвенковского выступа. Здесь дивизия участвовала в трагическом майском наступлении и почти вся погибла. Начштаба 902-го сп В.Календа, например, выходил из окружения в сопровождении всего пяти бойцов.
248-я сд, ранее прикрывавшая оборонительный обвод, была сменена 52-й и 159-й сбр, а сама вышла западнее: 899-й сп быстро занял позиции в глухой степи у Юсты, закрыв Енотаевку, а 902-й сп присоединился к 34-й гв сд у Хулхуты, стоя во второй линии. Собственно, именно астраханским военным училищам и 248-й сд 28-я армия 3-го формирования обязана своим названием. Ведь те же самые училища поставляли бойцов в 28-ю армию 2-го формирования. На основе стоявшего в Астрахани запасного полка был сформирован 905-й сп, также вошедший в 248-ю сд.
В оперативное подчинение 28-й армии были переданы 47-я отдельная железнодорожная бригада (командир — полковник В.М. Голышин), 30-й и 33-й отдельные дивизионы бронепоездов (командиры — капитан И.М.Сафонов и майор Г.Ф.Атанов), 35-й отдельный бронеавтомобильный батальон в составе моряков-мотористов и пулеметчиков. Эти части обороняли железную дорогу на Кизляр. 33-й отдельный дивизион бронепоездов патрулировал участок Астрахань-Зензели. В него входили три бронепоезда — №1 «Пермский рабочий» (лейтенант Фишман — запомним это имя!), построенный в Коломне № 2 и оснащенный мощными трофейными 88-мм орудиями «Литерный». До Астрахани дивизион служил на Северо-западном фронте и охранял побережье Азовского моря. 30-й дивизион в составе двух построенных в Коломне бронепоездов действовал южнее, между Зензелями и Улан-Холом.
Еще южнее стояла 110-я советская калмыцкая кавдивизия, очень ослабленная в предыдущих боях.
Ввиду специфики формирования армия получилась очень интернациональной. К ноябрю 1942 года 63,8% ее личного состава приходилось на русских, 17,2 % на украинцев, 19% — на белорусов, азербайджанцев, армян, грузин, казахов, узбеков, татар, чувашей, калмыков, евреев и представителей других народов. Так, в 1-м осбат 152-й осбр по состоянию на 4 ноября числилось 310 русских, 105 украинцев, 73 казаха, 71 узбек, 21 осетин, 18 евреев и 35 представителей иных национальностей.[106]
Как уже отмечалось выше, армия имела проблемы с мехчастью. В этой связи ей было придано 7000 верблюдов. Бойцы опытным методом осваивали общение со своеобычным животным. В 1945 году эти верблюды дойдут до Берлина.
Военный Совет Армии состоял из командующего армии Генерал-лейтенанта В.Ф.Герасименко, членов Военного Совета — корпусного комиссара А.И.Мельникова, бригадного комиссара Д.П.Семенова, начштаба полковника Я.Ф.Еременко. Армия дислоцировалась на рубеже Енотаевка-Юста-Хулхута.
В августе-сентябре 16-й мд была проведена дальняя разведка к Астрахани. Было сформировано несколько разведгрупп с задачами:
выяснить наличие и численность советских сил, их опорных пунктов, переправ через Волгу;
2) выяснить состояние дорог, особенно строящейся железнодорожной линии Астрахань-Кизляр, а также выходы к береговой линии Каспийского моря.
22 августа между разъездами №№ 12 и 13, то есть южнее Кумы, нашей авиаразведкой было обнаружено 13-15 автомашин, с которых по самолетам был открыт огонь. Самолеты сбросили бомбы.[108] 23 августа в 16.00 между разъездами Абрамово и № 12 та же немецкая группа взорвала железнодорожное полотно и вырезала несколько пролетов телеграфной линии, после чего расстреляла несколько паровозов. В отряд входили 11 автомашин и гусеничный тягач.[109]
Это была разведгруппа лейтенанта Хильгера из 156-го мп. По приказу командования группы армий «А» она направлялась к месту предполагаемого железнодорожного моста через Куму, в 20 км западнее Каспийского моря. Проведя четыре дня в пути, немцы вышли к железнодорожной насыпи, имея целью взорвать мост. Взрывать было нечего. Кума река пустынная, а 1942 год был засушливым, и русло пересохло. Наши железнодорожники просто насыпали поперек русла дамбу и положили на нее рельсы. Разочарованным немцам пришлось повернуть назад.
В конце августа — начале сентября в прикаспийскую степь вышло еще три разведдозора из состава 165-го батальона.[110] Каждая группа имела в своем распоряжении восьмиколесный БТР, вооруженный 20-мм пушкой, взвод мотоциклистов (24 человека), оснащенные 20-м или 35-мм орудиями САУ (часть орудий была смонтирована на БТР), пять грузовиков (два с запасами горючего, два с запасами воды, один — с продовольствием), вездеход с ремонтно-восстановительной бригадой, санитарный автомобиль. В состав каждой группы также входили радист, курьер связи на мотоцикле и переводчик. В общем, это были хорошо организованные и подготовленные группы.
Группа лейтенанта Шредера должна была провести разведку в направлении севернее Астрахани, к Садовскому (Джакуевке, ныне район южнее города Нариманова). Выдвинувшись за Утту, группа практически сразу натолкнулась на аванпост 107-го стрелкового полка. Гвардейцы метким огнем сорвали продвижение колонны. Шредер был убит, переводчик Мареш и фельдфебель Вейсмейер получили ранения. Группа была вынуждена вернуться на базу. На следующий день, уже под командованием лейтенанта Ойлера она вновь вышла в степь. Учтя опыт предшественника, Ойлер взял курс севернее. Проехав 10 км, немцы оторопели, увидев огромное облако пыли, которое приняли за признак колонны советской мотопехоты. Колонна встала. Вскоре немцы поняли, что перед ними стадо сайгаков. Облегченно вздохнув, они продолжили путь. Ойлер уточнил топографию местности и вышел к Юсте и Хазыку, где обнаружил пришедший из Астрахани и окапывающийся 899-й сп. Скорее всего, именно с группой Ойлера связана история с расстрелом двух групп попавших в плен советских солдат.
По советским данным, 31 августа моторизованная группа в составе 10 танков, пяти бронемашин и отряда мотоциклистов вышла из Хулхуты на северо-восток. Утром в районе зимовки колхоза «Трудолюбие» группа натолкнулась на посты №№ 1441, 1442 и 1443 ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение, связь). Посты долго не продержались, и их личный состав попал в плен. Семнадцать бойцов, в том числе 14 девушек, были расстреляны. Восемнадцатой оказалась Вера Никонова, раненная в руку и спину, но оставшаяся в живых. На следующий день ее, потерявшую сознание, нашли разведчики 152-й осбр. Никонова оказалась в госпитале и смогла выжить.
1 сентября капитан Постнов, оборонявшийся у совхоза № 10 Сарпа, сообщил о гибели своего разведотряда.[111] Отряд из 17 человек на грузовике был направлен им в разведку из Юсты на юг. Пройдя пару десятков километров, водитель уперся лоб в лоб с немецким танком. Немцы открыли огонь и подожгли грузовик, после чего пленили всех бойцов. «Одного курсанта посадили на мотоцикл и увезли в штаб в качестве языка. Остальные 16 человек во главе с командиром взвода лейтенантом Поляковым расстреляли из пулемета, после чего достреливали из пистолета». 2 сентября в степи был найден раненный в предплечье курсант Насибулин Бакеев, который и рассказал о гибели отряда. При этом разведчики налетели на тот же немецкий отряд, и потеряли четырех человек раненными. Немецкая колонна, по их наблюдению, состояла из трех танков, десяти грузовиков и нескольких мотоциклистов. Они продвигались к Енотаевке.
2 сентября в Харбе лейтенант ВНОС обнаружил два танка, 4 БТР и шесть грузовиков с пехотой. Немцы шли на восток, к Енотаевке, но завязли в песках и были вынуждены вернуться в Харбу, а потом
