чем до поля Джока Мак-Дугала. Этан прихватил старую отцовскую рукавицу и положил в нагрудный карман свитера книжку Душистого Горошка. Дженнифер Т. отыскала где-то рукавицу полевого игрока и принесла мяч, который дал ей Безымянник. Откачнувшись назад, она метнула его, и мяч понесся к рукавице Этана, точно движимый паром.
— Ой! — Старый твердый мячик, хлопнувшись о рукавицу, прострелил Этану руку до самого плеча. Из-за боли Этан не сразу заметил, что все-таки удержал мяч. — А ты здорово бросаешь.
— Надо же, — сказала она, с новым интересом разглядывая свою левую руку.
— Это был резаный.
— Правда?
— Точно.
— Давай снова. — Она махнула рукавицей, и Этан перебросил мяч ей — высоковато, но довольно метко. Она поймала мяч и снова вложила его в рукавицу. — Ну, кэтчер, заказывай подачу.
— Ты скользящий сможешь подать?
— Посмотрим. Как пальцы ставить, я знаю — видела в «Бейсбольном видео Тома Сивера». — Дженнифер Т. посмотрела на воображаемого бегущего и опять повернулась к Этану. Он показал двумя пальцами вниз, держа их как перевернутую V — это значило, что он заказывает скользящий. Дженнифер Т. кивнула, мотнув хвостом черных волос, и сощурила немигающие темные глаза. Она снова отклонилась назад, махнула правой ногой в воздухе, оперлась на нее и бросила все тело вперед, вытянув назад толчковую левую. Этан уловил взглядом поворот ее кисти. Пальцы раскрылись, как лепестки цветка, и мяч полетел к нему по длинной прямой линии, но в самую последнюю секунду вдруг нырнул вниз — Этан едва успел подставить под него рукавицу. Если бы он сейчас держал в руках биту и прикидывал, в какой точке перехватить мяч, он точно бы промахнулся.
— Ну ты даешь, — сказал Этан. У него непонятно откуда появилось желание защищать и поддерживать Дженнифер Т. Не потому, что она девчонка, или его друг, или ребенок из неблагополучной семьи, чей отец снова угодил за решетку, — а потому, что он кэтчер и ему положено ободрять своего питчера. — Раз, и днище выпало.
— Но ты все равно поймал, — сказала она. — И даже не зажмурился ни разу.
У Этана в груди потеплело, но ненадолго. В ежевичных кустах, которые примыкали к полю с правого края (не позавидуешь тому, кто окажется в них во время игры в софтбол или кикбол[8]), раздался громкий треск, и на поле вывалился Пройдисвет. Приволакивая ногу, он заковылял к Этану и Дженнифер Т. Шерсть у него свалялась, на острой мордочке и на горле виднелись порезы. На носу и кончиках ушей лежала белая пыль, похожая на иней, и насмешливый огонек в глазах почти совсем угас.
— Здорово, поросята, — тихо, почти шепотом, выговорил он. — Ужас как пить хочу. И промерз весь. — Весь дрожа, он обхватил себя руками и стряхнул с ушей иней. — Шмыгнул сюда на слишком большой скорости.
Этан достал из рюкзака наполовину пустую пластиковую бутылку и дал лису, а потом снял свитер и закутал им его мохнатые плечи. Дженнифер Т. застыла на горке, опустив рукавицу и раскрыв рот. Пройдисвет осушил бутылку одним глотком и вытер губы испачканной в крови рукой.
— Спасибо. А теперь я попрошу тебя пойти со мной — может быть, в последний раз. Ты им нужен.
— Да что я могу-то? Драться я не умею, в бейсбол играть тоже. Ничего не умею.
Обессиленный лис опустился на землю и зарыл морду в ладони.
— Я знаю. Я им так и сказал. Но выбора у нас никакого. Может, мы и так уже опоздали. — Он протянул свою лапку Этану, и тот поднял его на ноги. — Надо переходить. Другой поросенок тоже пойдет с нами. Плохо, что она меня видела, но делать нечего.
Этан впервые после появления лиса вспомнил о Дженнифер Т. Она оставалась на горке, но сошла с коврика, как бы желая чем-то отгородиться от Пройдисвета. Она скривила рот в странной полуулыбке, но Этан увидел пустоту в ее глазах и понял, что ей страшно.
— Все нормально, — сказал он своим новым кэтчерским голосом. — Это мой друг. Я еще вчера хотел тебе сказать, только…
— Маленький Народец, — хрипло вымолвила Дженнифер Т.
— Только ты мне не поверила.
— Поверила, поверила, — сказал Пройдисвет. — Пошли, девчушка. Теперь уж все равно, что бы ты ни увидела.
На этот раз во время перехода было темнее, чем запомнилось Этану, и холоднее тоже. Иней запорошил им волосы и бейсболки. Тьма была не сплошной, но густой и глубокой. Она напомнила Этану о солнечном затмении в Колорадо-Спрингс — оно случилось в ту зиму, когда он учился в первом классе. Лис ковылял вперед со всей доступной ему быстротой, стреляя по сторонам своими оранжевыми глазами. Иногда он останавливался, подав детям знак сделать то же самое, и стоял неподвижно, улавливая длинными ушами какие-то звуки, слышные только ему. Этана переполняли вопросы, но лис не желал их выслушивать и отвечать на них. Он так и не сказал ничего про то, как его ранили, и про то, что стряслось в Белолесье.
— Две трети теней, которые вы видите вокруг, — не настоящие тени, — сообщил он шепотом. — Старайтесь не забывать об этом, поросята.
Дети посмотрели вокруг. Тени клубились, как дым, вздувались, как занавески, болтались, как испанский мох на березовых стволах — а потом вдруг затихли. Дженнифер Т. качнулась к Этану, и дальше они шли плечом к плечу, держась друг за друга. Шел дождь, и в сером небе медленно кружили вороны. Они вышли из леса на поляну, где Этан встречался с Клевером и его племенем — вышли и увидели, что первый параграф последней главы истории этого Мира уже дописан.
— Поздно! — сказал Пройдисвет. — Поздно!
Над поляной стоял серый дым и шипел пар. От самого Белолесья не осталось и следа: все деревья вырубили и, как видно, увезли прочь. На месте высокой белой рощи торчали расщепленные пни и высокие кучи обрубленных веток. Красивый маленький стадион, построенный из костей великана, лежал в руинах: его башенки обрушились, трибуны провалились внутрь. Рядом на изрытой земле валялась перевернутая, искореженная машина с шипастыми гусеницами, а вокруг нее — маленькие тела. Мертвых можно было бы принять за детей или феришеров, если бы не их бледно-серая кожа.
На всем этом исковерканном пространстве двигались только завитки пара — и еще…
— Эй, — сказал Этан, — а это что такое?
На берегу, там, где феришеры советовались с Джонни Водосказом, шел последний бой. Одинокий феришер стоял на большой коряге, а его окружало с полдюжины крылатых созданий. Этан узнал их даже издалека: точно такой же ухмылялся ему в окне его комнаты.
— Это Клевер! — крикнул лис. — Он бьется со скрикерами!
— Скрикеры — это кто?
— Феришеры, преобразованные Передельщиком. Они ненавидят себя за то, что стали такими, а себя прежних — еще больше. Помоги ему, поросенок!
— Как? Скажи, что мне делать!
Черный нос лиса подергивался, в глазах, как показалось Этану, загорелась надежда.
— Спроси свое сердце, поросенок! Тебя сыскал сам старый Хирон, нашедший в свое время Ахиллеса, Туссена и Бешеного Коня[9]— значит, и в тебе что-то такое есть!
От этих слов в Этане что-то зажглось, как чиркнувшая по коробку спичка — что-то яркое, плотное и горячее. Он огляделся и побежал к берегу.
— Этан, — сказала Дженнифер Т.
Он оглянулся. Она стояла с такими же пустыми глазами, и даже ее кривая полуулыбка пропала.
— Что ты собираешься делать?
— Спасать его, наверно, — пожал плечами он. Он не верил по-настоящему, что способен на это, что бы там ни говорил Пройдисвет, но чувствовал, что попытаться надо. Спасать одного феришера — не то что целое племя. Может, он как-то отвлечет врагов на себя и даст феришеру собраться с силами. Клевер
