размером с бильярдный стол, орудуя лопаткой величиной с кэтчерскую рукавицу. Фланельки у него выходили восхитительные, пышные и упругие одновременно, с ванильным вкусом — почти как у доктора Фельд. Однако они были огромны, и большая их часть пропала зря: многие гуляки продрали глаза только после одиннадцати, а те, кто уже проснулся, слишком мучились с похмелья, чтобы есть. Этан с Дженнифер Т. поделили одну оладью на двоих, Тор съел две — настоящий подвиг, ведь из каждой можно было выкроить пижаму. Потом появился Клевер, который всю ночь гулял с местными феришерами, собирая у них информацию о Больших Лгунах, и они с Дженнифер Т. стали обсуждать стратегию сегодняшней игры. Родриго, пришедший к завтраку в гавайской рубашке, выглядел лет на десять моложе. Разговоры о бейсболе сначала занимали Этана, но потом они приобрели характер скорее философский, чем практический. Отцу понравились бы эти заморочки насчет «вневременья» и «бесконечных иннингов», но Этан постепенно упустил нить. Он вышел из-за стола и пошел искать Ножа.
Он много чего наслышался об этом ноже — о клинке, не о человеке. Говорили, что Нож может рассечь им блошиный ус на три части, вырезать свои инициалы на двери банковского хранилища и выпустить другому потроха так, что тот и не спохватится.
— Зачем тебе? — спросил Нож. Он отсыпался в гамаке под хурмой, на задах дома Энни Кристмас. Свою стетсоновскую шляпу он надвинул на глаза и даже не подумал поднять ее, говоря с Этаном. — Шкоду какую-нибудь задумал?
— Нет. Просто я никак не могу срезать Узел на рукояти моей биты, и он меня бесит. Вот я и подумал о вашем ноже.
— Ты просишь у меня Антуанетту, чтобы срезать бугор?! — Нож снял наконец шляпу. — Какую-то несчастную деревянную мозоль?
— Эта мозоль очень твердая, — сказал Этан.
Большой Лгун вылез из гамака и достал из-за голенища нож. Клинок не казался особенно длинным или острым, но, выйдя из укрытия, он запел, и Этану почудилось в нем что-то тигриное. Он как будто радовался, что освободился из сапога, и ему не терпелось скорее взяться за дело.
— Дай-ка я, — сказал Нож, и Этан протянул ему биту. Лгун вскинул ее вверх, осмотрел, как винтовку, и пару раз взмахнул ею. — Отличная бита, дружище. Где взял?
— Нашел. Ее зовут Щепка.
— Щепка и есть — от старого Столба. — Нож, держа биту рукоятью от себя, приложил Антуанетту к выступу. — Ну, попрощайся со своим бугром. — Лезвие срезало с дерева тонюсенькую стружку и остановилось. Нож стиснул зубы, а заодно и рукоять Антуанетты. Он нажимал на лезвие так, что глаза у него вылезли из орбит, а стетсон стал подпрыгивать на голове, как крышка чайника. Наконец его рука, державшая Антуанетту, зашипела и задымилась. Раздался такой звук, будто лопнула гигантская фортепьянная струна, и Антуанетта переломилась у рукоятки. Лезвие улетело в лес и ударило в ореховое дерево. После Нож рассказывал, будто его Антуанетта разделала этот орех на колья для изгороди, на дрова и на лучину, но это, пожалуй, было легким преувеличением.
— Извини, парень, — сказал он теперь, возвращая Этану биту. — Похоже, тебе придется просто привыкнуть к нему.
Рост Дженнифер Т. Райдаут равнялся четырем футам восьми дюймам, вес — девяносто одному фунту. Она владела тремя видами подач: резаным мячом, скользящим и не совсем надежным сменным. В Середке, где она родилась и выросла, многие сочли бы, что она контролирует траектории своих мячей очень неплохо для одиннадцатилетней девочки — выше среднего, так сказать. Меня бы она точно выбила, да и вас, возможно, тоже. Но с хорошим спортсменом-старшеклассником, например, ей пришлось бы потруднее, а с таким игроком, как Буэндиа, у нее в Середке и вовсе бы не было никаких шансов. В Летомире же, как они с Этаном хорошо знали, все происходило по иным законам. Может быть, потому, что физика здесь была другая, по словам самой Дженнифер Т. А может быть, весь секрет заключался в неисследованной еще связи между тем, что принято называть волшебством, и талантом сосредоточиваться на чем-то по- настоящему. Возможно и то, что тут действовали самые разнообразные, наслаивавшиеся тысячелетиями заклинания — возможно, они и делали Летомир столь благоприятным местом для юных искателей приключений. С уверенностью сказать не могу, но факт остается фактом: в Летомире резаный мяч Дженнифер Т. обладал убойной силой, скользящий нырял в воздухе, как стриж, а сменный двигался обманчиво медленно, как сам старый Койот.
Тем не менее в тот день Большие Лгуны совсем ее измотали. С первой же подачи они, как любят говорить комментаторы, раскусили ее. Нож, отбивавший первым, начал с двойного хита, украл вторую базу, добежал до третьей благодаря синглу Шеста и завершил ран на следующем мяче, который Энни Кристмас послала за первую базовую линию. Буэндиа пришлось доставать этот мяч из-под куста рододендрона, где тот лежал рядом с чьим-то выбитым глазом. К началу третьего иннинга счет между «Лгунами» и «Тенехвостами» стал 7:2, к середине пятого — 12:6.
В целом, несмотря на неровный счет, команда Клевера, впервые увеличенная до размеров своего косматого центрового игрока, показывала неплохой бейсбол. Все спортсмены хорошо играли на своих позициях и даже умудрились перехватить потенциальный хит Кувалды. И если счет к пятому иннингу не стал еще более разгромным, то произошло это лишь благодаря Родриго Буэндиа. Он вернулся на внешнее поле, как выброшенная на берег рыба в родную стихию. С ухмылкой на лице он держал под контролем все его пространство, перехватывал теневые мячи с лихостью кавалериста, а за флаями охотился так, точно каждый из них нес ему добрую весть с голубого неба. Он предотвратил ран в третьем иннинге точным броском к «дому», повторил то же самое в четвертом: вернул мяч Этану еще до того, как бегущая на третьей, Бритва, решила, падать ей или нет.
Перевес противника был налицо, но это еще не значило, что Дженнифер Т. подает плохо. Каждый мяч, вылетавший из ее пальцев, казался ей живым и целеустремленным; если бы она не видела своими глазами, как «Лгуны» перебегают от одной базы к другой, то решила бы, что сегодня подает даже лучше обычного — ведь игра как-никак идет за существование всех Миров. В начале шестого иннинга Роза- Паутинка, использовав промах Энни Кристмас, превратила бант в тройной хит, Туз совершил прогулку, а Родриго Буэндиа забил мощный хоумран. Похоже, их звезда, приглашенная из другого Мира, действительно обещала спасти положение.
В конце седьмого «Лгуны», сделав семь хитов, заработали еще четыре очка, и счет стал 16:9.
Тогда играющий менеджер «тенехвостов» попросил тайм-аут и медленно перешел от первой базы к горке. Скамьи запасных у них, естественно, не было, но Дженнифер Т. боялась, что Клевер захочет заменить ее кем-нибудь — например, Петтипотом, который играл за питчера в дни своей юности на берегах Осьминожьего моря. Этан тем временем листал свою книжонку — должно быть, искал главу «Что сказать своему питчеру, когда она постоянно получает в зад пинки от „Лгунов“». Туз притопал с позиции шорт- стопа, Таффи с границы внешнего поля. Точно, сейчас они устроят совещание, и прощай питчерская карьера Дженнифер Т.
— Скажи, что, по-твоему, здесь происходит? — спокойно спросил Клевер.
Дженнифер Т. ожидала от него вспышки гнева или отчаяния, и его рассудительный, даже обнадеживающий тон сразу вызвал у нее желание разреветься. Чтобы помешать этому, она закусила воротник своей фуфайки и промолчала.
— Я тоже об этом думал, — сказал Туз. — Прошлой ночью они не просто колбасились — это было что-то вроде Последней Гулянки. Я думаю, они всерьез вознамерились победить и положить-таки конец этой Грустной Истории.
— Не говори чепухи, — сказал Клевер. — Каждая хорошая команда стремится к победе, но это еще не значит, что так оно и будет. Я тоже намерен победить — а ты, как я погляжу, нет?
Туз смущенно отвернулся и почесал лохматую бровь.
— Послушай, девочка, — сказала Таффи. Дженнифер Т. чувствовала себя странно, глядя ей прямо в глаза и не задирая при этом голову. — Ты все это время играла хорошо. Это правда. Просто они знают заранее, что ты будешь делать — а может, и про всех нас знают. Может быть, Туз прав и нам лучше не выигрывать этот матч.
— Разве я так сказал? — прищурился Туз.
— Может, будет лучше, если Койот свалит этот Столб, — продолжала Таффи. — Все уже доиграно. Надоело.
