распространились сперва на территории той страны, где были созданы, а потом и по всему миру. Крабы размножались быстрее, чем их успевали уничтожать. Мы, разумеется, совершили большую глупость, но… теперь просто пропадаем! Господи, умоляю, яви свою милость, помоги нам! Сделай хоть что-нибудь!
Несмотря на добровольное отшельничество, Шельмо все-таки чувствовал себя чем-то обязанным этим людям — «его верующим», как они себя называли.
— Ну хорошо, я это улажу, — сказал он, — но сможете ли вы впоследствии сами о себе позаботиться, а меня оставить в покое?
— О, конечно! — воскликнул Дэн. — Мы абсолютно уверены, что человеческое общество способно управлять собою. Мы, люди, хотим сами ковать свою судьбу! Мы считаем оправданным отделение церкви от государства. Вот только… чертовы крабы, к сожалению, вырвались из-под контроля!
Шельмо всесторонне изучил проблему «чертовых крабов», включив Великое Знание, которым теперь (в качестве бога) располагал. Внизу действительно были серьезные неприятности.
Разумеется, он мог бы запросто сотворить чудо, и все крабы тут же исчезли бы — богу это раз плюнуть! — однако Совет Божественной Этики вряд ли одобрил бы столь прямое вмешательство в жизнь людей. Подобные «чудеса» обычно приводят к возникновению суеверий, и Шельмо пришлось создать некий вирус — люди, между прочим, так и не сумели разобраться в его происхождении, — который разрушал микросхемы не только стальных крабов, но и медных скорпионов и механических вампиров. Умело манипулируя вирусом на генетическом уровне, Шельмо заставил его уничтожать только вредные для человека автоматы, а потом подвергнуться саморазрушению.
Когда дело было сделано, Шельмо быстренько прервал словоизлияния ликующего Дэна и заявил:
— Знаешь, я не против потрудиться разок на благо человечества. В конце концов, я ведь и сам когда-то был одним из вас. Но теперь очень прошу на какое-то время оставить меня в покое: мне нужно наконец как следует сосредоточиться и достигнуть максимальной однонаправленной концентрации.
Итак, Дэн вернулся назад, в мир людей, а Шельмо опять с головой погрузился в любимое занятие.
Шли годы, но Шельмо они казались мгновениями, и, когда Дэн снова возник на пороге его пещеры, он удивленно спросил:
— Снова ты? Так скоро? Что случилось теперь? Неужели я тогда не всех крабов уничтожил?
— Всех, слава тебе, господи, — ответствовал Дэн.
— Тогда в чем дело?
— Видишь ли, некоторое время мы вполне успешно жили в мире и покое, но потом опять начались неприятности.
— Неприятности? Вы снова стали воевать друг с другом?
— Нет, войн мы избежали. Стряслась совсем иная беда, но не менее страшная. У нас имелись огромные бетонные резервуары для хранения ядерного и химического оружия, которое ныне вышло из употребления. По мнению специалистов, угрожать нам это ничем не могло. Но потом что-то все-таки внутри этих озер произошло: началась неведомая ученым мутация и зародилась некая новая и, надо сказать, весьма агрессивная форма жизни…
— Итак, вы создали новую разновидность живых существ? — молвил Шельмо. Как бы случайно, по ошибке, но тем не менее! И теперь вам нужен бог, чтобы разрешить создавшуюся проблему. Вам, верно, несладко пришлось?
Дэн кивнул:
— Да уж! Из этих искусственных озер поползла живая, полужидкая субстанция, пожиравшая все на своем пути и быстро заполонявшая планету; эта… тварь повсюду рассыпает свои споры, заражая людей, и скоро Аталла исчезнет под ее покровом. И у нас, увы, нет средства, чтобы остановить этот кошмар. Если ты нам не поможешь, господи, мы приговорены!
— Вы, глупцы, упорно продолжаете ошибаться на одном и том же месте, сказал Шельмо. — Неужели так трудно было сделать выводы из истории со стальными крабами?
— Ты прав, но уж на этот раз мы выводы сделаем наверняка! — воскликнул Дэн. — Весь мир в страхе и тревоге ждет конца! Но поскольку мы, к счастью, пока что не успели себя уничтожить, может быть, ты сумеешь помочь нам еще разок? Мне кажется, уж после этого-то мы определенно изберем путь прогресса и построим новый, куда лучший мир!
Шельмо снова включил Великое Знание и всесторонне обследовал создавшуюся ситуацию. Радиоактивная тварь неведомого химического состава выглядела действительно устрашающе — ее оранжево-черные кляксы испятнали уже большую часть сине-зеленых просторов красавицы Аталлы.
Будучи богом, Шельмо имел несколько возможностей решить эту задачу. Он сделал новоявленное химическое чудовище чувствительным к нехватке нобелия, неустойчивого радиоактивного изотопа, относящегося к актиноидам, а затем неким чудесным образом удалил с планеты Аталла весь нобелий. (Шельмо, в общем, любил порой пошутить. И, разумеется, собирался позднее вернуть все на свои места.)
Радиоактивная тварь погибла мгновенно А Дэн сумел вымолвить лишь:
— Благодарю тебя, господи! — И правда, где найти слова, чтобы выразить безграничную благодарность тому, кто только что вторично спас человечество от гибели?
Затем Дэн, естественно, вернулся в свой мир, а Шельмо — к любимому занятию.
Он вроде бы еще и сосредоточиться не успел — глядь, а этот Дэн опять на пороге!
— Ты же только что был здесь! — воскликнул Шельмо.
— С тех пор уж полвека прошло, — возразил Дэн.
— Но это же ничтожно мало!
— Ты прав, господи, — смиренно признал Дэн. — Молю тебя: прости, что я снова нарушаю твой покой! Не за себя молю, но за весь народ — твой народ, господи! — ибо он, беспомощный, обречен на страдания.
— А на этот раз что случилось? Очередное ваше изобретение вышло из-под контроля? Дэн покачал головой:
— На сей раз всему виной паратиды. Я знаю, тебя не интересует земная политика, но позволь, я все же немного поясню. Паратиды — одна из основных политических партий в нашей стране. Они выступают за свободу, равенство и справедливость по отношению ко всем вне зависимости от расовой и половой принадлежности или религиозных убеждений. Во всяком случае, мы так думали. Но когда паратиды пришли к власти, стало ясно, что нас жестоко обманули! На самом деле они оказались беспринципными авторитаристами, фанатичными циниками и…
— Довольно, я понял, — прервал его Шельмо — Но вы-то почему позволили таким людям прийти к власти?
— Они обманули нас своими пропагандистскими посулами! А может, они и сами верили собственной лжи… Не знаю уж, что в них страшнее — цинизм, или слепой фанатизм, или то и другое. Известно одно: они уже отменили все грядущие выборы и провозгласили себя единственными и постоянными гарантами некоей будущей утопии. В их партии состоит менее трети всего населения планеты, однако паратиды уже создали настоящее царство страха.
— Но почему же вы не оказали им сопротивления? — спросил Шельмо.
— Но оружие-то в их руках! И это их солдаты маршируют по улицам! Ужасные вещи рассказывают также об их камерах пыток. Они уже бросили в застенки тысячи людей! Запрещена любая культурная деятельность; можно лишь сочинять вариации на одобренные правительством музыкально-патриотические темы. И мы, беспомощные, оказались полностью в их власти! Только ты один, господи, можешь спасти нас!
Шельмо задумался.
— Интересно, можно ли отыскать примеры божественного вмешательства в политические дела людей? — спросил он.
— Разумеется! И немало! Многочисленные сведения об этом имеются в наших древних религиозных анналах…
— А в этих анналах не говорится, какова в подобных случаях божественная судебная процедура?
