– Почему мы должны вам верить?
– Другого выхода нет, – сказал Карлос. – Вы – представители могущественной державы. У вас много солдат, много связей в разных частях света. А у меня есть только я. Так что, если хотите получить бумаги, придется вам мне поверить. Обещаю, что как только вы заплатите…
Карлос вслед за молодым человеком опустил глаза. И увидел, что пожилой мужчина, не переставая улыбаться, положил на колени маленький пистолет. Ствол оружия выглядел как-то странно.
– Это глушитель, – пояснил молодой. – Так что давайте без глупостей. Мы готовы стрелять.
Карлос посмотрел на улыбающегося человека. Да, он явно был готов стрелять.
– Раздастся тихий щелчок, – продолжал молодой. – Вы почувствуете боль в животе и согнетесь пополам. А мы, ваши заботливые друзья, поможем вам выйти из ресторана. Видите, как все просто?
– Да, – отозвался Карлос.
– Так вы скажете, где спрятаны документы?
– А если скажу, вы заплатите?
– Разумеется.
Карлос прекрасно понимал, что это ложь. Он обреченно тряхнул головой.
– Выходит, придется довериться вам.
– Где документы?
– Я вас отведу.
Это предложение как будто не понравилось человеку с пистолетом. Он собрался что-то сказать, но его спутник отрицательно покачал головой. Они встали из-за стола. Пожилой мужчина прикрыл пистолет складками плаща, молодой с гвоздикой расплатился, и троица направилась к выходу. Не успели они дойти до двери, как внезапно проснулся бородач с рюкзаком.
Карлос вдруг остановился:
– Я забыл папку.
– Она вам не понадобится.
– Понадобится. Без нее я не смогу найти то место, где спрятал бумаги.
Пока они размышляли, Карлос развернулся, подошел к столику и забрал свою папку.
– Спасибо, – сказал он.
Нож, спрятанный в рукаве, скользнул ему в ладонь. Карлос с разворота бросил его в человека с пистолетом, целясь в сердце.
Но русский проявил чудеса ловкости. Он отпрянул в сторону еще до того, как Карлос успел разогнуться после броска. Нож угодил мужчине в самую середину левого плеча, слишком высоко, чтобы серьезно ранить. Карлос пронесся мимо людей, застывших у выхода из ресторана, и побежал к ближайшему эскалатору. Где-то позади истошно завопила женщина. Но Карлос уже добрался до верха металлической лестницы и вскоре растворился в толпе на Опернринг.
Полицейский прибыл на место преступления со всей возможной поспешностью. По счастью, он успел вовремя, потому как иностранцы, с каким-то болезненным упорством старавшиеся не привлекать к себе внимания, едва не ушли из ресторана. Сначала они даже не хотели подавать жалобу. Но, как объяснил им патрульный, покушение на убийство средь бела дня в самом центре Вены – слишком серьезное дело, чтобы так просто о нем забыть. Человек, способный на подобные поступки, очевидно, чрезвычайно опасен. Так что в интересах общественности необходимо тщательно записать показания всех присутствовавших при инциденте.
Иностранцы – русские, как выяснил полицейский, – немедленно согласились с его точкой зрения. Но, возможно, в России дела такого рода решаются как-то по-другому, поскольку они во что бы то ни стало хотели ограничиться кратким заявлением и отправиться по своим делам. Естественно, так просто уйти им не удалось.
Патрульный приступил к делу с неторопливой тщательностью. Он записал имена и адреса русских, внимательно изучил их документы и только после этого попросил рассказать о случившемся.
Заговорил тот, что постарше, мистер Бардиев. Прижимая к плечу окровавленный платок, он рассказал о том, что некий человек попросил разрешения занять свободное место за их столиком. Они согласились. Человек уселся и почти сразу же стал к ним приставать.
– Без всяких поводов? – спросил полицейский.
– Совершенно! – ответил Бардиев. – По-моему, у него не все в порядке с головой. Он начал спорить о политике.
– А затем?
– Мы собрались уходить. О политике нам разговаривать не хотелось… Этот тип пробормотал несколько ругательств. А потом неожиданно бросил нож.
Бардиев протянул полицейскому кинжал с костяной ручкой.
– Вам не следовало его трогать, мистер, – заметил полицейский. – Может, мы нашли бы отпечатки пальцев на ручке.
– Простите, но я не слишком уверенно себя чувствовал с этой штуковиной в плече.
– О, разумеется! Приношу свои извинения. – Полицейский быстро нацарапал что-то у себя в блокноте. – Не потрудитесь ли описать внешность преступника?
– Среднего роста, темноволосый, загорелый. Усы…
– Нет, никаких усов, – вмешалась американка из толпы зевак. Сжимая обеими руками сумочку, она возбужденно подалась вперед. – Я все-все видела, это я закричала!
– Вы разглядели лицо этого человека?
– Безусловно. Он едва не сбил меня с ног.
– Ну и как же он выглядел?
– Безусый, маленького роста…
– Глупо, – процедил Зеттнер. – Мы сидели за одним столом с этим типом. Он носит усы.
– Нет, не носит! – настаивала женщина.
Из толпы вышел молодой человек с рюкзаком за плечами.
– Я его тоже видел. Я сидел за соседним столиком.
– Были у него усы?
– О, конечно! И я бы сказал, что он гораздо выше среднего роста.
– Да вы, наверное, плохо его рассмотрели, – пробормотала женщина.
– Еще свидетели есть? – спросил полицейский.
Никто не отозвался. Старый господин с аккуратно свернутым зонтиком кашлянул, но промолчал.
– Отлично, – сказал полицейский. – Вы четверо сейчас отправитесь со мной в участок, где сделаете подробное заявление.
Женщина негодующе воскликнула:
– Но я уже сделала свое заявление!
– Вот именно, – поддержал ее Бардиев. – Нам и в самом деле нечего добавить к сказанному.
– Сожалею, но таков закон, – сообщил патрульный. – Необходимо иметь официально заверенное и застенографированное заявление, подписанное всеми свидетелями. Послушайте, вы же не хотите, в конце концов, чтобы этот опасный тип разгуливал на свободе?
– Конечно же, нет, – подтвердил Бардиев. – Как только мне сделают перевязку, мы обязательно зайдем в участок.
– Вам придется доверить свою рану заботам полицейского врача.
– Зачем? У нас в посольстве прекрасный врач.
– Но ваше посольство довольно далеко, а полицейский участок всего в ста метрах.
– Господин полицейский, – вмешался Зеттнер, – я приеду в участок через два часа. Но прежде мне нужно закончить одно крайне важное дело.
– Мне тоже, – сообщил человек с рюкзаком.
Полицейский помотал головой. Он давно привык к такому поведению свидетелей.
– Нет. В участок придется проследовать немедленно. Это отнимет у вас не больше часа.
– Часа вполне хватит, чтобы расстроить мои планы, – озабоченно пробормотал Зеттнер, обращаясь как будто к самому себе.
