Дни барабанного боя

Хрупкая надежда согревала Холленд, пока не кончилась реклама и на экране не появился очередной сюжет. Ее дом, освещенный, будто театральная декорация, фарами полицейских машин, решительного вида люди в форме, тяжело ступающие по газону. Запыхавшаяся молодая журналистка говорила, что при неудачной облаве на фальшивомонетчиков убит агент секретной службы. Затем последовало краткое напоминание о недавней операции в Атланте с намеком на связь между обоими событиями, и женщина- репортер перешла к новой теме. Бесследно исчезла агент Холленд Тайло. Подробностей выяснить не удалось, поэтому репортер высказала необоснованное предположение, что Тайло была тайным осведомителем фальшивомонетчиков и ее разоблачили.

Холленд не верила своим ушам. Она переключила телевизор на два других канала и обнаружила, что оба передают этот сюжет с тем же комментарием. Когда включала четвертый, что-то привлекло ее внимание, и она вернулась к третьему. Увидела свой дом, уже с другой стороны. Изображение дергалось, словно оператор бежал. Затем появился крупный план — Арлисс Джонсон в профиль, разговаривающий у ее парадной двери с двумя полицейскими.

Холленд не догадывалась, что затаила дыхание, пока не заболело в груди. Фрагмент с Джонсоном длился не более десяти секунд, но ей показалось, что значительно дольше. Ужасно долго.

Как мог Джонсон так быстро появиться там? Когда убивают агента, на место происшествия устремляется группа реагирования. Не инспекционный отдел.

Разве только сотрудники отдела были уже на месте...

Мысль эта засела в мозгу, будто рыболовный крючок. Холленд не могла поверить, что Фрэнк в его состоянии стал бы связываться с Джонсоном по радио. Сознавая, что смерть близка, он бы нажал кнопку сигнала тревоги.

Не получалось и по времени. Холленд прикинула, сколько минут могло пройти между началом стрельбы и приездом Джонсона. Он бы не успел приехать так быстро... Значит, в нее стреляли сотрудники инспекционного отдела. Они почему-то среагировали первыми на поданный Фрэнком сигнал бедствия.

Холленд попыталась извлечь этот засевший крючок. Она сознавала, что находится в глубоком расстройстве, на грани психического срыва, и пыталась привести в порядок свои мысли. Мало ли что могло ей померещиться. Нельзя пренебрегать логикой. Надо обуздать свои бурлящие чувства.

Все это казалось невероятным — особенно то, что касалось Арлисса Джонсона. Холленд многое знала о нем, о потайных уголках его души. И твердила себе, что, если бы он даже заподозрил наихудший оборот событий, то ни в коем случае не отправил бы людей убрать ее.

Но ведь ее пытались убить. И разве не Джонсон стоял у двери дома? Холленд хотелось верить, что это ужасное недоразумение. Те люди увидели ее и, поскольку примчались по сигналу тревоги, среагировали слишком остро.

Но в отделе Арлисса нет людей, допускающих подобные ошибки. Которые появляются через несколько минут после приезда убийцы, через несколько секунд после его бегства. Какая четкость... И не пускаются в погоню. Л пытаются завершить то, что он начал.

Холленд уставилась на телефон, стоящий возле пульта спутниковой навигационной системы. Правила требовали, чтобы она позвонила в дежурную часть, представилась, сообщила о своем состоянии и местонахождении, уведомила, нужна ли помощь. Так полагалось по Книге. И Джонсон, вбивавший ей в голову, что исполнение этого требования поможет уцелеть в чрезвычайных обстоятельствах, ждал, что она позвонит. Холленд чувствовала, что где-то за неспокойной рекой, в оглашаемой сиренами ночи, лежащей над городом, он ждет, держа в руке трубку радиотелефона.

— Простите, Арлисс, не могу, — прошептала она. — Найти меня я вам не позволю.

У нее мелькнула мысль позвонить сенатору Крофту, но она передумала. Ему — завтра. А сейчас ей нужен человек, который не станет спрашивать, советовать или побуждать к действию. Который любит ее и утешит.

Холленд позвонила в Нью-Мексико. Какая-то женщина ответила, что доктора Дэниелс в клинике нет, будет через четыре часа.

— Попросите ее, пожалуйста, позвонить «По направлению к Свану».

— По направлению к Свану?

— Она поймет, — любезно ответила Холленд и, чтобы избежать дальнейших вопросов, положила трубку.

15

— Не хотелось огорчать тебя этим известием, — сказал Уайетт Смит.

Директор сидел в своем старом зеленом кресле с высокой спинкой. Арлисс Джонсон заметил, что он слегка ерзает, пытаясь уменьшить боль. И хранил молчание, лелеял его, зная, что лишь оно принесет плоды.

— Пришло окончательное заключение, — продолжал Смит. — Отпечатками пальцев Тайло усеян весь пистолет, из которого она убила Шуресса. Я разговаривал с Пауэллом. Его эксперты перепроверили трижды.

— Говоришь, его убила Тайло, — без всякого выражения произнес Джонсон.

— Я говорю об уликах. Тайло не звонила тебе?

Было восемь часов. После стрельбы в Холленд прошло три часа.

— Нет.

— Представляешь, где она может быть?

Джонсон покачал головой.

— Ты, Арлисс, кажется, не удивлен результатами экспертизы.

— Несуразица, — ответил Джонсон. — Удивлен, конечно. Пауэлл вряд ли ошибается. В данных обстоятельствах он не стал бы этого утверждать без полной уверенности. Но мы с тобой знаем, что есть разные способы оставить отпечатки пальцев на орудии убийства.

— Так вот что, по-твоему, произошло в доме Тайло? Был кто-то третий?

— Что там произошло, я не знаю. Пока.

Смит, хорошо зная Джонсона, не стал настаивать. Решил вернуться к этому вопросу позже.

— Что скажешь о Шурессе?

Джонсону как-то не верилось, что человека, который прикрывал его на встрече с Кокраном, нет в живых. Он видел тело, кровь, раны. Но внезапность произошедшего не способствовала анализу; у него в голове не укладывалось, что перспективный агент, которого терзало происходящее с его женщиной, мертв.

— Я просмотрел досье Шуресса. Ничто не указывает, что он мог встать кому-то поперек дороги.

— Он охранял дипломатов. Может, подружился с кем-то из наших смуглокожих братьев- революционеров, стал невольным соучастником каких-то дел, в которые им не хотелось бы посвящать нас?

Джонсон пропустил мимо ушей расистский выпад директора. Смит недолюбливал арабов. Особенно это стало заметно после взрыва в Центре международной торговли.

— И на это ничто не указывает. Мы обыскали его квартиру и кабинет. Ничего. К полуночи будем располагать содержимым сейфа, который он арендовал в банке, однако найти какие-то улики я не рассчитываю.

— Что возвращает нас к Тайло. Насколько мне известно, они были любовниками. Может, она хранила что-то по его просьбе. Или он посвящал ее в свои секреты.

Джонсон не стал спрашивать, откуда Смит знает об их отношениях. Директор был прав: Холленд могла знать «секреты».

— В этой истории есть еще одна странность, — сказал Смит.

Когда он поворачивался к Джонсону, линзы его двухфокусных очков сверкнули в лучах света, проникавшего с улицы.

— Почему твои люди стреляли в нее? Каким образом группа реагирования так быстро оказалась на месте? Свидетель услышал выстрел в доме, но когда приехала полиция, твоя группа была уже там. — Смит немного помолчал. — Арлисс, ты подозревал, что там может что-то случиться? Установил за ней наблюдение?