– Чем бы мы могли заинтересовать Мишель? – спросил он вслух.
– Транспортная сеть по всему миру. Соглашение по гужевой перевозке с европейскими железными дорогами. Тысяча барж, которые ходят по европейским рекам, особенно по Рейну. – Роза помолчала. – Две тысячи агентов и офисы, работающие с бумагами.
– Которые не продают ни одного дорожного чека, потому что у нее есть свои точки.
Глаза Розы сверкнули.
– Именно. Кто-то мог бы объяснить ей, как выгодно было бы для нее продавать через существующие офисы, чем платить ренту или строить новые. И коммуникации. Ей не надо вкладывать ни пенни в телефон, телеграф, кабельное оборудование – потому что везде есть наши.
– Рекламируя, – пробормотал Стивен, – мы делаем уже так много, что она экономит на этом целое состояние.
Роза снова села.
– Ты видишь это, я вижу это. Это твоя работа, надо убедиться, что она делает.
Стивен вытащил сигарету из тонкого серебряного портсигара.
– А если не делает?
– Я рассчитываю на тебя – посмотришь, как делает. Не надо прямо пытаться приблизить ее, по крайней мере первое время. Побеседуй с ее банкирами, Ротшильдом, Лазаром и остальными. Они бизнесмены. Они разбираются в таких вещах. Позволь им сделать подготовительную работу за тебя.
– Мне нужно время, чтобы составить план. Если у тебя нет такового.
– Пожалуйста, сколько хочешь. У нас есть люди в Европе, которые наблюдали дело Мишель с самого начала. Их информация может быть доступной.
«За хорошую цену».
– Если ты хочешь посмотреть на ее финансовые записи, это можно устроить.
«Буду держать пари».
– Я приступлю к работе сразу же, – сказал Стивен.
– Помни одно, – сказала Роза, подставляя ему щеку. – «Глобал» может от этого многое иметь. Если это будет так, ты, и никто другой, получишь кредит – и вознаграждение.
«Поверь, мама, что уж это я знаю!»
Праздник кончился, и день прошел, но Роза нашла Гарри точно там, где, она знала, он должен был быть. На его столе были бумаги, а рукава рубашки завернуты вокруг синих подвязок, как всегда, когда он работал.
– Привет, Роза.
В блеснувшей улыбке, обрамленной совершенными белыми зубами, она увидел старого Гарри. На мгновение Розе захотелось обнять его, вернувшись в былые дни. Этот порыв сильно удивил ее, потому что она была не из тех, кто живет воспоминаниями.
– Ты пришла бросить мне кость?
– Не надо, Гарри. Тебе это не идет.
– Ты могла сделать это по-другому, ты знаешь. Не было необходимости так унижать меня.
– А иначе ты не поверил бы. Ты был слеп, Гарри. Этот доклад как пелена у тебя на глазах. Ты бы спорил со мной день и ночь. Вот это было бы унижающим.
Гарри отклонился назад, постукивая ластиком на конце карандаша по зубам.
– Ты знаешь, я никогда не верил, что ты ей уступишь.
Роза смерила его уничтожающим взглядом.
– Обстоятельства меняются. Реалии тоже. Ты это либо не осознавал, либо игнорировал.
– Это потому, что мы имеем лицензионную плату?
– Наряду с другими вещами.
– Это жалкие гроши по сравнению с тем, что мы получили бы, если бы ввели новый инструмент и заставили ее защищать свою территорию.
– Нет, Гарри. И это мое последнее слово по этому вопросу. Прими это достойно.
Повисло молчание.
– Ты хочешь, чтобы я вообще помогал Стивену? – спросил наконец Гарри. – В конце концов я – по крайней мере – такой же эксперт по делам Мишель, как и ты.
Роза слабо улыбнулась.
– Я так не думаю.
– И я не думал. И единственный вопрос – что мне делать теперь?
– Я надеюсь, ты останешься здесь, президентом «Глобал» в Северной Америке.
Гарри посмотрел на нее, и его мысли поплыли назад, но не к их эротическим минутам. Он думал о Лондоне, о том, как чисто и умно он подрезал тогда Франклина Джефферсона. Он вспомнил сэра Томаса
