– Ну, уже почти время…
Ее губы сложились в точное подобие буквы «о», когда она, выйдя на террасу, в последнее мгновение увидела незнакомца. Он был выше ее ростом, почти шесть футов, и на несколько лет старше; на вид ему было около двадцати пяти. У него были густые волнистые каштановые волосы и зеленые глаза цвета моря после шторма. Он был красивым мужчиной, если не считать сломанный гребневый хрящ носа и тонкий диагональный шрам через всю щеку, выделявшийся молочной белизной на загорелой коже.
– Доброго утра и вам тоже, – его голос был наполнен удивлением и радостью. – Меня зовут Николас Локвуд.
– Кассандра Мак-Куин, – представилась она.
– Монк рассказывал мне много о вас.
– Я вижу, что вы двое уже познакомились друг с другом. – Монк осторожно вышел на террасу, неся поднос с кофе, печеньем и приправами. – Ты рано встала, солнышко.
– Я не могла уснуть, – пробормотала Кассандра, краснея от упоминания Монком ее домашнего имени и становясь еще более красной в тот момент, когда она заметила усмешку Локвуда.
Стоя на мысочках ног, чтобы поцеловать Монка, она прошептала:
– Кто он?
– Почему бы тебе не присоединиться к нам за кофе? – спросил Монк.
В ту минуту, когда Кассандра села за стол, она почувствовала, что ночная рубашка плотно обтягивает ее грудь, и вспомнила, что под ней ничего нет. Настолько осторожно, насколько возможно, она потянула рубашку вверх.
– Я встретил Николаса в Вашингтоне, – сказал Монк, наливая всем кофе. – Он из Государственного департамента.
Что, по существу, было правдой. Но Монк не сказал о том, что Локвуд работал на генерала Донована по прозвищу «Дикий Билл», который основал Бюро стратегических исследований. БСИ, как его называли, было едва оперившейся американской разведывательной службой и подразделением командос в одном лице. Локвуд был одним из первых его выпускников.
– По сути дела, Николас и я едем в Европу на следующей неделе.
– Куда? – нетерпеливо спросила Кассандра.
– В Цюрих, – ответил Локвуд. – Там существует организация под названием Международная служба размещения беженцев. Большое количество известных писателей и издателей, до которых очень хотели бы добраться нацисты, были вынуждены бежать в Швейцарию. Возникли бы большие сложности, если бы Государственный департамент попытался вывезти этих людей официально. Но если они приедут, потому что журналу «Кью» потребуются их писательские способности…
– Я думаю, что это здорово, – сказала Кассандра.
Локвуд был рад, что Кассандра восприняла откровенную ложь за чистую монету. Когда он был назначен сопровождать Мак-Куина в Европе, он получил раздражающе расплывчатые инструкции: «Сделайте так, чтобы Мак-Куин вернулся назад с тем, что он получит». Но что это? У Локвуда было впечатление, что даже его начальники не были в этом уверены. Чем бы «это» ни было, предмет был довольно важен, если Локвуд участвовал вторым в деле.
– Когда вы уезжаете? – спросила Кассандра.
– Через пять дней, – ответил Монк и взглянул на Локвуда. – Это значит, что мне и тебе надо лучше изучить детали.
Когда мужчины поднялись, Кассандра сказала:
– Было приятно познакомиться с вами, мистер Локвуд. Возможно, мы увидимся снова.
Его улыбка сияла в ответ.
– Я рассчитываю на это.
– Я буду требовать от вас соблюдения этого, – поддразнила она его.
– Я рассчитываю на это тоже.
Перелет из Нью-Йорка на Азорские острова на клиппере компании «Пан-Америкен», арендованном Монком Мак-Куином, но оплаченном Государственным департаментом, длился более семнадцати часов. Николас Локвуд собирался использовать это время, чтобы поговорить с Мак-Куином о деталях их миссии, но две вещи помешали этому: способность пожилого человека спать под рев двигателей и Кассандра.
Николаса не покидал образ Кассандры. У него были до этого встречи с красивыми женщинами, но ни у одной из них не было очарования наследницы Мак-Куина. Больше чем ее физической привлекательностью, которую Николас нашел очевидной несмотря на мешковатую ночную рубашку, он был пленен ее открытостью и живостью. У нее не было того пресыщенного безразличия, характерного для богатых женщин Вашингтона и Нью-Йорка. Ее участие и забота о Монке, о том, что он делает, и причастность к трагедии, постигшей мир, были искренни и неподдельны. Николас подумал, что это было тем более замечательным, что Кассандра пострадала от попытки похищения, в результате которой ее мать лишилась жизни. Зная об этом по собственному опыту, Николас мог сказать, сколько характера и внутренней силы требовалось, чтобы пройти через это.
Во время дозаправки топливом на Азорских островах Николас и Монк завтракали в буфете аэропорта. Это был шанс, которого так ждал человек из БСИ.
– Вы собираетесь контактировать с вашими людьми в Цюрихе до того, как мы попадем туда, мистер Мак-Куин?
Монк откусил от своего апельсина. Николас вновь забросил удочку, Мак-Куин не мог винить его в этом, но он не отваживался сказать Локвуду правду. Даже секретарь по военным делам, который возглавлял эту экспедицию, не знал всей правды. Все, что Монк сказал ему, это то, что он нашел способ лишить Третий
