Заметив выражение лица Гарри, Кассандра поняла, о чем он подумал: что пришло время расплачиваться за тот кошмар, к которому он косвенно был причастен. И на мгновение ей захотелось мести. Годы ожидания требовали этого.
«Он уже не тот Гарри, – сказала она себе. – Взгляни на него. Он жизнью расплатился за свои грехи. Единственное, чем я могу его наказать – это оторвать его от жены и от дочери…»
Кассандра знала, что на это она не способна. Она подошла к Гарри и погладила его дочку.
– Я не желаю вам зла, – сказала Кассандра, – пожалуйста, поверьте мне.
Ее слова прозвучали вполне искренне, но краешком глаза Гарри видел Николаса Локвуда, молчаливо наблюдавшего за ним.
– Но вас двое… Он работает на Толбота. И уже долгие годы меня преследует.
– Николас вас уже давно разыскал, – сказала ему Кассандра. Она держала в руке стодолларовый чек «Глобал». – Вы спокойно занимались этим, Гарри, в то время как Николас знал все.
Гарри Тейлор опустил глаза:
– Чего вы хотите?
– Вы улучшили способ подделки чеков. Не правда ли?
Гарри кивнул.
– Сколько у вас бумаги?
– На десять миллионов хватит, может быть и больше.
Глаза Кассандры загорелись:
– Вы что-то уже пустили в дело?
– Пока еще нет. Но я отдам вам все, если вы хотите. Только не трогайте мою семью.
– Я не для того здесь, чтобы охотиться за кем-либо, Гарри, – сказала ему Кассандра. – Фактически я здесь для того, чтобы помочь вам. Но для начала вы должны попридержать свои бумаги, прежде чем выбросить их на рынок.
– Не понял.
– Вы сделаете это, Гарри. Но когда придет время.
За годы своего существования японская компания 4780 выросла из фирмочки с капиталом в две тысячи долларов в крупнейшую компанию с многомиллионными доходами. Ее основатель Джиро Токуяма стал легендарной личностью. Несмотря на то, что он был владельцем громадного состояния, он жил очень скромно. Он никогда не давал интервью и категорически отказывал тем, кто пытался что-либо разузнать о его личной жизни.
О его личной жизни ходили самые разнообразные слухи, но на публичное обсуждение, как это принято у японцев, никто ничего не выставлял. При таком положении дел для Токуямы не составляло особого труда незамеченным ускользнуть из своего офиса и, проделав окружной путь, оказаться в одном из рабочих предместий Токио. И там, в скромной однокомнатной квартирке, он встречался с направляющей рукой компании 4780 Юкико Камагучи.
Токуяма был лояльным и осторожным человеком. Он понимал, насколько важно, чтобы ни один неверный шаг не навредил интересам корпорации, и, потому строго следовал указаниям, полученным на этих встречах. Но при всем своем внимании к мелочам он не избежал одной оплошности.
Одной из его ошибок была та, что он принимал в расчет только вероятных японских наблюдателей. Белых людей он не замечал.
– Как здоровье, мистер Токуяма?
Перед ним выросла крупная мужская фигура высокого гайджина, позади него стояла белокурая женщина.
– Что вам нужно? – быстро спросил Токуяма по-японски.
– Мы направляемся туда же, куда и вы, – так же быстро ответил Николас, – на встречу с Юкико Камачуги.
Токуяма вздрогнул, будучи пораженным столь беглому японскому у иностранца и тому, что услышал из уст незнакомца столь знакомое ему имя.
– Я не знаю никого с таким именем, – ответил Токуяма, – пожалуйста, не надо меня преследовать.
– А нам и незачем более вас преследовать, – сказал Николас.
Он подошел к небольшому домику, у которого остановился Токуяма, и позвонил в дверь. Когда она открылась, он сказал:
– Добрый день, мисс Камагучи.
– Вы здесь не ради праздного интереса, – сказала ему Юкико Камагучи, – все эти годы Джиро Токуяма хранил это в строжайшей тайне. Но вы его выследили.
Вчетвером они присели на мат, постланный в комнате, у блюда с рисом. Юкико шокировала встреча с Николасом Локвудом, потому что она хорошо была знакома с личными делами всех сотрудников «Глобал», ей была известна его репутация. Первой мыслью было, что он послан Стивеном Толботом. Потом она увидела рядом с ним Кассандру. Страх сменился любопытством.
– Мистер Токуяма был очень осторожен, – сказал Николас, – но он не ожидал, что за ним будут следить иностранцы.
Юкико взглянула на Токуяму, чья голова склонилась от стыда.
