Церкви.
– Вы – Катерина? – спросил он, ни на мгновение не отрывая от нее взгляда.
– Да… да. Это я.
– Тогда пойдемте со мной.
– Кто вы такой?
– Меня зовут брат Грегори. Я принадлежу к ордену Третьего Креста.
– Что вам от меня нужно?
– Пойдемте со мной, – повторил монах. – Это все, что я могу сказать. Пожалуйста, я не причиню вам зла. Наш настоятель монастыря должен сказать вам что-то важное.
Катя несколько отошла в сторону, не поворачиваясь спиной к монаху.
– Послушайте, я не знаю, кто вы такой и что все это означает… – Конец фразы повис в воздухе, когда краешком глаза она увидела Салима. Огромный турок кивнул в сторону монаха, после чего Катя немедленно отбросила все опасения.
– Мы могли бы воспользоваться машиной… – предложила Катя.
Грегори мягко улыбнулся и указал на повозку с сеном, которая стояла у ворот кладбища.
– Любопытствующий глаз не замечает смиренных. Увидев, что Салим возвратился в машину и уехал в противоположном направлении, она почувствовала себя абсолютно незащищенной.
– Куда он поехал? – крикнула она.
– Он не может последовать за нами. – Брат Грегори протянул ей накидку с капюшоном. – Пожалуйста, наденьте это.
– Последовать куда? – спросила Катя. – Я не сделаю и шага, пока вы мне не объясните, что тут происходит.
– Я бы вам ответил, если бы смог, – пояснил тот. – Но я всего лишь ваш провожатый. Вы должны верить, мадемуазель. – Жестом он показал на накидку: – Пожалуйста, мы не можем мешкать.
Неохотно Катя набросила на себя накидку из грубой ткани и опустила на голову капюшон. «Я настоящая идиотка!» Брат Грегори взобрался на повозку и протянул руку Кате, чтобы помочь ей подняться на подножку. Монах щелкнул хлыстом по бокам лошади, и повозка покатилась вперед. Они ехали при свете звезд и луны по пыльной дороге, которая пролегла вдоль берега подобно изношенному кожаному ремню, совершенно заброшенной в пользу современной автострады в миле от берега. Они проезжали мимо неосвещенных ферм. В воздухе стоял сильный запах созревающих плодов. Встречались маленькие, ярко освещенные магазинчики, откуда до слуха Кати доносились звуки музыки и смеха. Проехав несколько миль, они повернули в направлении холмов, растянувшихся вдоль берега. Дорога стала уже, а потом совсем пропала, превратившись в тропинку с глубокой колеей для двух колес, которая терялась где-то среди холмов. Катя много раз крутилась на сиденье, чтобы взглянуть на огни Бейрута, которые превратились теперь в искорки бриллиантов на фоне черного полога. Чем дальше отступал от нее город, тем больше росли ее опасения. И все же каждый раз, когда она собиралась прервать эту авантюру, любопытство не позволяло ей сделать этого.
«Может быть, это потому, что, как сказал монах, я верю?»
В темноте появились очертания монастыря, совсем неожиданно. Старинное здание, построенное во времена Второго крестового похода. Оно стало единственным святым местом в арабском мире, которое не было разграблено и покинуто его обитателями. Катя продрогла, когда повозка, скрипя, подкатила к воротам. Здесь находилась святая земля, но тут было и еще что-то такое, что не имело отношения к святости.
Брат Грегори дернул за веревку входной двери.
– В помещение вас проводит кто-нибудь другой, – сказал он, натягивая вожжи. – Да благословит вас Господь, Катерина Мейзер.
Катя смотрела, как Грегори отъезжает, и хотела его позвать, когда дверь отворилась. Перед ней появился древний старик со сморщенным лицом, похожим на печеное яблоко, его сопровождали два более молодых монаха.
– Я – аббат Джон. Прошу следовать за мной.
Не произнеся больше ни слова, аббат повернулся и плавно пошел через двор, мимо приземистого здания барачного типа, где, как догадалась Катя, располагались кельи монахов, а потом вокруг задней части монастыря. Он миновал огород с овощами, пасеку с ульями, обошел навес, от которого несло подгнившим виноградом, и вошел под навес с инвентарем. Катя посмотрела туда-сюда вдоль каменных стен, на которых были развешаны садовая утварь и орудия. Потом аббат сделал знак одному из своих послушников, который подошел к дальней стене и, поднатужившись, изо всей силы надавил на нее. Камень заскрежетал по камню, и часть стены повернулась, обнажив проход, который освещали керосиновые лампы. Не взглянув на гостью, аббат торопливо углубился в туннель.
Катя последовала за ним, потом резко и громко крикнула. По обеим сторонам туннеля в вертикально стоящих гробах, вырубленных из известняка, покоились скелеты. Насколько она могла сообразить, это были останки бывших служителей ордена, некоторые из которых представляли собой кучки высохших костей и пыльных лоскутков, а другие походили на хорошо сохранившиеся мумии.
Аббат посмотрел через плечо.
– Здесь ничто не сможет причинить вам вреда. Пожалуйста…
Несмотря на все свои старания, Катя не могла оторвать глаз от ужасного зрелища. Она с облегчением вздохнула, когда они прошли через другую скрытую дверь и проникли еще глубже. Казалось, что прошла вечность, прежде чем Катя вышла наконец в большой зал с побеленными стенами и единственным окном под самым потолком. Резкий, пропитанный солью морской воздух. Помещение ярко освещено тремя большими торшерами, а откуда-то издали до слуха Кати донеслось урчание дизельного генератора. В одном углу она увидела кровать, стол и несколько стульев. Когда она подошла ближе, то в нос бросился резкий запах лекарств. Один из монахов, который опередил их, помогал кому-то принять на кровати сидячее положение.
