— Прикажете надеть на шею колокольчик? Брианна расценила это как своеобразный юмор и сказала:
— Шелли уверяла меня, что вы большой шутник, но я ей не поверила. Теперь вижу, что ошибалась.
— А с какой стати вы с Шелли перемывали мне косточки? — мрачно поинтересовался Данте.
Брианна хотела сказать, что повариха давно мечтает на них поскакать, особенно на сахарной, но воздержалась и ограничилась уклончивым ответом:
— Возможно, потому, что вы ей небезразличны.
— Так она обо мне иногда думает? Неужели все мужчины такие тупые?
— Представьте себе, да!
Данте радостно улыбнулся и мгновенно превратился из отталкивающего бродяги в привлекательного парня слегка запущенной внешности. Брианна даже подумала, что сама смогла бы им увлечься, если бы не зареклась увлекаться мужчинами вообще. О чем ей было необходимо вспоминать почаще, особенно в наряде девицы легкого поведения. А для пущей надежности неплохо бы сделать на веках соответствующую татуировку, чтобы все эти козлы сразу понимали, что флиртовать с ней бесполезно. Но ради милашки Шелли Брианна решила совершить доброе дело и, собравшись с духом, спросила:
— А вы, Данте, думаете о ней? Хотя бы иногда?
Он не соизволил ответить на этот вопрос. Тогда Брианна решила пойти ва-банк и заявила с прямотой старшеклассницы, радеющей га свою лучшую подружку:
— По-моему, она очаровательное создание, безумно влюбленное в вас. И если она вам небезразлична, рекомендую уделить ей чуточку внимания.
Данте продолжал угрюмо молчать.
— Эй, вы не оглохли? — окликнула его Брианна.
— На что вы намекаете? Уж не в мой ли огород этот камушек? — Брианна вывернула шею и похлопала себя ладонью по ягодицам. — Но это вовсе не моя юбка, мне дала ее поносить Лариана. И вообще, как вы смеете разговаривать со мной подобным тоном?
— Не обижайтесь, это всего лишь рассуждение вслух. Ничего личного. Мы уважаем своих гостей, — пряча язвительную улыбку, пробасил Данте. — Извините, меня ждут дела! — Он поклонился, собираясь уйти.
Последняя фраза напомнила Брианне, что ей тоже есть чем заняться помимо досужих разговоров, и она, достав из сумки сотовый телефон, крикнула ему вдогонку.
— Минуточку, Данте!
— В чем дело? — обернувшись, с досадой пробурчал он.
— Вы не подскажете, откуда мне лучше попытаться позвонить?
— Из библиотеки, она находится за двойными стеклянными дверями. Там возле окна, смотрящего на запад, стоит письменный стол. Это единственное место в доме, где иногда срабатывают мобильники.
Иногда? Но ей было необходимо дозвониться до своих близких немедленно, главным образом чтобы выяснить, не попал ли Дин по дороге в церковь под автобус, — иного объяснения его внезапного исчезновения она бы не приняла.
— Вы не могли бы проводить меня туда?
— Но Шелли уже приготовила завтрак!
— Прекрасно!
— И ждет вас всех к столу.
— Ага! Значит, она вам все-таки небезразлична!
— Я всего лишь выполняю свою работу. Уведомлять гостей о том, что кушать подано, моя обязанность, — саркастически сказал Данте. — А Шелли для меня такая же сотрудница, как и все остальные, работающие здесь. Мы с ней просто коллеги.
Брианна подумала, что не стоит обострять с ним отношения, чтобы не навредить ненароком Шелли, и еще раз спросила:
— Так как все-таки лучше пройти в библиотеку?
Данте окинул ее выразительным взглядом, как бы говоря, что лучший наряд для читального зала даже трудно придумать, и со вздохом сказал:
— Ступайте прямо по коридору и увидите третью дверь по правую руку.
Брианна кивнула и неторопливо пошла подлинному коридору, начинавшемуся за лестницей и большой гостиной. Библиотека располагалась в просторном светлом помещении, высокие стеллажи вдоль стен которого были сплошь уставлены книгами. Интерьер читального зала — стулья с набивными сиденьями, оттоманки, мягкие диваны, скамеечки с подушечками возле окон — создавал атмосферу уюта и располагал к вдумчивому чтению. На одной из полок стояли тома сочинений Шекспира, на соседней — Диккенса, далее располагались произведения современных беллетристов и опусы по истории.
Брианна могла бы не вылезать из этого зала хоть целую неделю, позабыв об испорченном медовом месяце. Особенно она увлекалась историческими исследованиями — страсть к ним проявилась у нее еще в отрочестве.
— Брианна! — окликнул ее кто-то.
Испуганно вздрогнув, она резко обернулась. Разумеется, это был Купер, с его бесподобными голубыми глазами. Застыв в проходе между стеллажами, он сказал:
— Данте сообщил мне, что на тебе умопомрачительный наряд. Надеюсь, ты надела его, чтобы произвести впечатление на меня, принцесса? Где ты все это взяла?
— Мне одолжила кое-что из своего гардероба добрая фея, — проворковала Брианна, вживаясь в роль обольстительницы, к которой обязывала ее одежда.
— Так-так, — произнес Купер, прищурившись, и взял с полки книгу, на обложке которой полуголый мужчина срывал платье с дрожащей дамы. — Боже мой! Любопытно, кто подбирал такое чтиво для гостей? Впрочем, скуки ради я не прочь пролистать эту книженцию на ночь глядя. Кстати, ты могла бы почитать ее для меня вслух, чтобы я поскорее уснул…
— Сегодня мы не будем спать в одной кровати, — ледяным тоном сказала Брианна. — Тебе придется ублажать себя самому.
Купер пропустил эту колкость мимо ушей, раскрыл книгу и сказал, пробежав страницу:
— А любопытная, кажется, вещица! Послушай, к примеру, вот этот пассаж. — Он прочистил горло и стал читать ей вслух: — «Элизабет затрепетала, живо представив себе, как прикоснется ртом к его вибрирующему мужскому достоинству». — Он поднял на Брианну взгляд и с ухмылкой добавил: — Кажется, мое достоинство тоже начинает вибрировать. Вот какова сила воздействия искусства на человека!
Брианна сложила на груди руки, как бы защищая от сглаза свои напрягшиеся соски, пупок и, главное, сердце, смерила презрительным взглядом Купера с ног до головы и патетически воскликнула:
— Вон отсюда! Пошлякам не место в храме знаний!
— Прости, принцесса! — взмолился он, скорчив жалостливую физиономию. — Но мне просто некуда идти! Давай лучше вместе отправимся в столовую завтракать.
— Нет уж, я сыта по горло твоими благими намерениями. Ты и завтрак обязательно опошлишь и превратишь в очередную пакость. — Брианна обиженно наморщила носик.
— Ты находишь секс пошлым занятием? — с лукавой ухмылкой спросил Купер. — Значит, по-твоему, я злостный пакостник?
— Лучше отстань от меня, сгинь, пока я не вышла из себя! Впрочем, оставайся здесь. Уйду, пожалуй, я!
— Ты вправе делать все, что тебе вздумается, принцесса. Но от меня тебе вес равно не спрятаться.
— Это угроза? Как прикажешь тебя понимать?
— Очень просто — мы все в плену у снегопада! Отрезанные от окружающего мира, мы волей-неволей вынуждены встречаться, что порождает в наших головах определенные мысли…
