– Она может радоваться за тебя и в то же время обидеться за это.
– Настолько обидеться, чтобы убить кого-то? Настолько, чтобы влезть в мою квартиру? Чтобы подложить мне пистолет? Нет, это действительно смешно. То, что произошло сегодня, не имеет никакого отношения к моей работе.
– Хорошо. А как, насчет твоей семьи?
– Ты ведь знаешь мою мать. Ей присуще самодовольство, нарциссизм, снобизм, но у нее нет оружия. И она не убийца.
– А ее приемные дети?
– Я… – Дэни запнулась. В сознании промелькнули лица Тони и Элизы.
– Что? – Шейн внимательно следил за выражением ее лица, что тревожило ее, так как его взгляд давал понять, что он обеспокоен. Очень обеспокоен. – О чем задумалась?
Что она потратит уйму времени на препирательства с ним, вот что.
– Думаю, мои сводные брат и сестра хотели бы, чтобы я исчезла, но им слишком нравятся размеры их фондов, так что они не станут убирать меня. – Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась невеселой.
– Дэни…
– Дело в том, что все это совершенно лишено смысла. Моя работа, при том, что она нравится мне, большинству покажется совсем неинтересной. Я наблюдаю за млекопитающими, пишу отчеты об их поведении, кормлю животных и убираю за ними. Не самая привлекательная работа, не так ли? Я не нажила врагов, что же касается членов моей семьи, то при их богатстве ни у кого из них нет повода причинять мне вред. Вот и все.
– А бывшие дружки? Или теперешние? Она отвела взгляд в сторону.
– Дэни.
Она была слишком озабочена работой, чтобы вести полноценную жизнь. Ладно, это не совсем так. Скорее, она была слишком озабочена собственной независимостью, чтобы впустить кого-то в свой мир.
– Давняя история.
– Насколько давняя?
Дэни вздрогнула. До чего унизительно!
– Месяцы.
– Месяцы?
Она закрыла глаза.
– Ну, год.
– Год?
– Полтора.
Повисло молчание. Дэни почувствовала, как полыхает ее лицо, и наконец, открыла глаза.
Он не выглядел шокированным или возмущенным. В его глазах читалось терпение и понимание.
– И никого на данный момент? – нейтральным тоном спросил Шейн. – Совсем никого?
Дэни обхватила себя руками.
– В противном случае я бы не целовалась с тобой в кладовой.
– В связи, с чем напрашивается вопрос… – Шейн потянулся к ней и, взяв за подбородок, повернул к себе ее лицо. – Почему ты поцеловала меня в кладовой после того, как столько времени провела в одиночестве?
Дэни задумалась. Это был хороший, законный вопрос. Но как объяснить, что она целовала его в кладовой, чтобы завести себя, и что та задача уже выполнена? Чего она не понимала, так это того, что хотела целоваться еще.
– Чисто импульсивно? – допытывался Шейн.
Он все еще держал ее за подбородок, и ей безумно нравилось его прикосновение. Как это людям удается раскрыться, впустить кого-либо в себя и спокойно уйти после первой же встречи? Нужно будет поработать над этим.
– Я проверяла, смогу ли я с первым встречным…
– А! – Он кивнул. – Тогда ладно. Это все объясняет, спасибо.
– Шейн…
– Не беспокойся. Я понимаю. Мы…
– На разных игровых полях.
– Что это должно означать?
– Это означает, что ты десятка, а я…
– Не начинай снова.
– И все же, что сказал твой брат?
– Меняем тему?
– Меняем тему.
Шейн вздохнул.
– Он сказал, что отсутствие признаков взлома еще не означает, что здесь никого не было.
– Значит, он тоже поверил мне?
Дэни прочла ответ в его глазах.
– Понятно. – Она отвернулась, потому что не хотела, чтобы он увидел, как она разочарована. – Не поверил. А как же пистолет? Я что, сама его себе подложила?
– Он собирается проверить, на кого он зарегистрирован.
– А до того?
– Спать. – Шейн стоял сзади в непосредственной близости от нее. Не то чтобы касался, но она могла ощущать тепло его тела. – Судя по твоему виду, это как раз то, что тебе требуется.
Дэни пришлось прикрыть глаза и сосредоточиться на том, чтобы в голосе не отразилась дрожь, охватившая ее тело.
– Спасибо. Спасибо за то, что, несмотря на ночь, приехал ко мне и что позвонил своему брату. Я признательна тебе за все. Теперь ты можешь ехать.
– Ты собираешься остаться здесь?
– Нет. Пойду на работу, там посплю. Я и раньше там спала. Там очень уютно, – добавила она, предупреждая его вопросы.
Шейн положил руки на ее бедра и развернул лицом к себе.
– Может быть, лучше отправиться туда, где ты не будешь одна?
– Я там буду с животными.
– Я имел в виду присутствие человека. Лучше женщины.
– Могу позвонить Рине, но сейчас уже час ночи. Наверное, лучше постучать Алану.
– Это правда, твой друг?
– В понедельник он купил мне пиццу.
– Зачем?
– Проявил любезность.
Шейн издал звук, похожий на смех.
– Дэни, парни не покупают пиццу из проявления любезности, разве что голубые. Он голубой?
– Нет.
– Значит, он купил пиццу, чтобы посмотреть, какого цвета у тебя трусики.
Дэни рассмеялась:
– Не думаю, чтобы он помышлял об этом.
– Прошу тебя, – раздраженно отреагировал Шейн. – Один только твой чувственный смех пробуждает желание.
Неужели он находит ее смех чувственным?
– Да, – ответил он на ее невысказанный вопрос. – Ты сексуальна, как черт знает кто, ясно? И еще ты умна, красива, и ты так умеешь взглянуть на парня, что у него появляется желание…
– Какое? – едва слышно спросила ошеломленная, зачарованная и возбужденная Дэни.
– Добраться до твоего белья, – откровенно ответил Шейн.
– Это комплимент?
– Это факт. Как насчет гостиницы?
Она подумала об остатке денег на своем банковском счете и пришла к выводу, что на гостиницу не хватит. Разве что на мотель. Дешевый мотель, в стороне от трассы…
– Моя квартира… я лягу на диване, – добавил он, когда она удивленно посмотрела на него. Шейн не выглядел добродушно-веселым, как хотел казаться, но предложение было искренним. И неприемлемым, потому что Дэни не собиралась ехать к нему, предоставить возможность позабавиться и бросить ее. Нет уж, спасибо. Лучше перетерпеть сейчас, чем мучиться потом.
– Дэни?
– Я… – Как же ей хотелось сказать «да»! – Я признательна тебе за предложение, но это было бы нечестно по отношению к тебе. – И чтобы не передумать, она оставила его и прошла в спальню, где переоделась в джинсы и свитер.
Когда Дэни вышла из спальни, Шейн все еще стоял в гостиной и дожидался ее.
– Нечестно по отношению ко мне?
– Я не буду спать на твоем диване, понял? – «Даже если мне захочется». – Или на твоей кровати. – «Хотя на самом деле мне хочется». – Или еще где-то с тобой.
– Почему?
– Потому что не хочу. – Господи, какая же она лгунья! – Ладно, я хочу, но это ни к чему хорошему не приведет.
