пробудилась.
– Джон, – сказал Кит, – я бы хотел заехать к вам. Нужно поговорить. Вы свободны?
– Освобожусь. Когда?
– Часам к пяти.
– Прекрасно, Кит. До встречи.
Значит, спустить дело на тормозах вряд ли удастся.
Ровно в пять доктор Харли ввел в кабинет Кита Уэбстера.
– Хотите чего-нибудь, Кит?
– Нет, спасибо, я не пью. Простите, что вот так врываюсь. Джону Харли казалось, что каждый раз, когда он видит Уэбстера, тот постоянно за что-то извиняется. Такой застенчивый, милый коротышка, никогда не обижается, рад всем угодить, в точности как щенок, ожидающий, пока его погладят.
Трудно поверить, что за этой унылой невыразительной внешностью скрываются блестящие способности и острый ум.
– Чем могу помочь, Кит?
Уэбстер набрал в грудь побольше воздуха:
– Это…, ну хочу спросить…, тот случай…, когда Меллис чуть не убил Ив Блэкуэлл.
– И что же?
– Вы же помните, она едва не погибла.
– Да.
– Полиция так ничего и не узнала. Теперь, когда произошло несчастье…, убийство Меллиса и все такое, не могу решить, стоит ли все рассказать следователю.
Вот оно. Выхода, кажется, нет.
– Делайте, как считаете нужным, Кит.
– Знаю, – мрачно кивнул Уэбстер. – Просто не могу перенести даже мысли о том, чтобы причинить вред Ив Блэкуэлл. Она такая необычная девушка!
– Вы правы, – осторожно согласился Джон.
– Единственное, что меня беспокоит, – вздохнул Уэбстер, – что если я промолчу, а полиция обо всем узнает? Тогда мое дело плохо.
«Наше дело», – мысленно поправил Харли. И тут его осенило.
– Вряд ли следствие это обнаружит, – небрежно заметил он. – Ив, естественно, будет молчать, да и вы великолепно поработали над ее лицом. Если не считать этого крошечного шрама, никто в жизни не поверит, как ее изуродовали.
Кит Уэбстер недоуменно моргнул:
– Какой шрам?
– Красноватый рубец на лбу. Ив сказала, через месяц-другой вы собираетесь его удалить.
Доктор Уэбстер замигал еще чаще, и Харли подумал, что это, должно быть, нечто вроде нервного тика.
– Я не… Когда вы в последний раз видели Ив?
– Дней десять назад. Приходила, чтобы рассказать, как ее беспокоит здоровье сестры. Собственно говоря, только по этому шраму я и смог отличить Ив от Александры. Понимаете, они двойняшки и похожи друг на друга, как две горошины.
Кит медленно кивнул:
– Да, я видел фотографии сестры Ив в газетах. Удивительное сходство. Говорите, теперь их можно различить только по шраму на лбу Ив?
– Совершенно верно.
Доктор Уэбстер долго молча сидел, закусив губу. Наконец он поднялся:
– Может, не стоит идти в полицию прямо сейчас? Я бы хотел еще раз все обдумать.
– Откровенно говоря, по-моему, вы правы, Кит. Обе они красивы и молоды, а репортеры к тому же еще намекают, что следователь подозревает Александру и вот-вот предъявит обвинение в убийстве Джорджа. Это невозможно. Помню, когда они были совсем маленькими…
Но доктор Уэбстер уже не слушал.
Выйдя от Джона Харли, Кит задумчиво побрел по улице. О каком шраме идет речь? После операции не осталось ни малейших следов! Все же Харли видел красный рубец. Может, он появился у Ив позже, в результате другого несчастного случая? Но почему она солгала? Во всем этом не было никакого смысла.
Уэбстер еще и еще раз перебирал в памяти разговор с Джоном, останавливаясь на каждой подробности, и наконец, поняв кое-что, подумал:
«Если я прав, вся моя жизнь может измениться…»
Наутро он снова позвонил Харли:
– Джон, извините, что беспокою так рано. Вы сказали, что Ив Блэкуэлл приходила поговорить о своей сестре, Александре.
– Именно.
– А после визита Ив Александра тоже была?
– Да. Насколько я помню, появилась на следующее утро. А почему вас это интересует?
– Из чистого любопытства. Не можете ли сказать, на что жаловалась Александра?
– Глубокая депрессия. Ив пыталась ей помочь. Муж Александры избил Ив чуть не до смерти. И теперь он убит, а в преступлении подозревают Александру.
Кит Уэбстер никогда не обманывался насчет своих умственных способностей. В школе ему приходилось работать в два раза больше остальных, чтобы получить хотя бы удовлетворительную оценку. Маленький Кит служил постоянной мишенью для шуток. Спортсмен из него тоже был никудышний, а со сверстниками он не смог найти общего языка. Можно сказать, для них он вообще не существовал. Никто не был удивлен больше, чем родственники, когда Кита приняли в медицинский колледж. Узнав о его решении стать хирургом, наставники и профессора меньше всего ожидали, что из незадачливого студента получится блестящий врач. Они ошиблись. Из невзрачной куколки вышла ослепительная бабочка, гениальный скульптор, творивший чудеса искусными пальцами волшебника, только вместо холодной глины материалом служила живая плоть. Прошло совсем немного времени, и слава о Ките Уэбстере разнеслась по городу. Однако никакие удачи не смогли стереть из памяти перенесенных в детстве унижений. В душе он по-прежнему оставался маленьким мальчиком, всеми презираемым, над которым насмехались девушки.
К тому времени, когда Кит наконец дозвонился до Ив, руки были мокры от пота. Послышался низкий чувственный голос:
– Рори?
– Нет. Это Кит Уэбстер.
– А, вы! Привет! – совсем по-другому, сухо, безразлично, ответила Ив.
– Как поживаете? – пробормотал он.
– Прекрасно.
Кит кожей ощущал ее нетерпение:
– Я…, мне нужно поговорить с вами.
– Я никого не принимаю. Если вы читаете газеты, должны знать, что моего зятя убили. Я в трауре. Кит нервно вытер ладони о брюки:
– Именно по этому поводу я и хочу увидеться с вами, Ив. Нужно поделиться кое-какой информацией.
– Информацией? Какого рода?
– Мне бы не хотелось обсуждать это по телефону. Кит слышал, как щелкают шестерни в мозгу Ив.
– Ну, хорошо. Когда?
– Сейчас, если вам удобно.
Ровно через тридцать минут Кит оказался у квартиры Ив. Открыла сама хозяйка:
– Я очень занята. Что вас ко мне привело?
– Вот, – извиняющимся тоном промямлил Кит Уэбстер. Открыв большой конверт из грубой бумаги, он
