— Тогда убеди его, скажи, как это важно для тебя, — посоветовала Зоэ.
Каролин не слышала телефонный разговор, но утро преподнесло ей неприятный сюрприз. У разбудившей ее Зоэ глаза были красны от слез.
— Твой папочка безнадежен! — Она разразилась смехом, похожим на собачий лай. — Он против всего — и твоей работы, и твоих визитов в Калифорнию. Завтра же ты возвращаешься в Нью-Йорк.
Каролин и Зоэ стояли друг напротив друга.
— Что ж, детка, — нарушила молчание Зоэ. — Случай уйдет, но, может, у тебя однажды и появится еще один шанс. Поживем — увидим.
Каролин не хотелось ждать, чтобы увидеть. И не хотелось возвращаться в Нью-Йорк. Но на следующее утро она была уже в аэропорту, и мать обнимала ее на прощание.
— Следующим летом? — спрашивала Зоэ. — Ты же захочешь приехать ко мне следующим летом?
Каролин, глотая слезы, могла лишь кивать. Плача, она входила в самолет, а вслед ей летели напутствия Зоэ:
— Сохрани подольше свой потрясающий загар!
Возвращаться в Нью-Йорк было тяжело. Улицы казались слишком шумными, а фрукты мелкими. Здесь не было Диснейленда. Хорошо было вернуться лишь к своему кукольному домику и Лауре. Вначале Каролин была холодна с отцом, потому что он не дал своего разрешения, но потом, уже через неделю, она забыла об этом. Калифорния стала какой-то нереальной.
Первое, что сделала девочка, вернувшись домой, — спрятала подальше старую фотографию матери. Ту притворную, которую показывал ей отец. Вместо нее у изголовья девочки появилась другая, сделанная в день, когда они были в океанариуме. На ней они вместе — Зоэ и Каролин, — смеясь, поедали мороженое. Здесь была настоящая Зоэ, такая, какой ее хотелось видеть всегда.
Месяц спустя Каролин вместе с няней смотрели вечером по телевизору “Дорога-66”. В рекламной паузе вдруг появился новый ролик. Крохотная золотоволосая девчушка, наряженная ангелочком и сидящая на облаке, распускала рулон туалетной бумаги.
— Она мягче и нежнее облаков, — говорила девочка.
“На ее месте могла быть я”, — с горечью подумала Каролин.
Каролин уже десять. Она довольно высокая, волосы выросли ниже талии. Она учится играть на пианино, ходит на уроки балета и пробует вязать крючком. Жизнь ее протекает хорошо. Заканчивается пятый класс. После уроков она читает, гуляет в парке и забавляется своим кукольным домиком. Продолжает карточные игры с Лаурой по вечерам. У нее нет друзей, но это нормально — ей больше нравится одиночество.
Теперь Зоэ звонит ей часто, посылает всякие подарки. Каждое лето Каролин приезжает к ней на месяц, возвращаясь с обновками и потрясающим загаром.
Отец все так же занят, все так же мотается в командировки, а новой подружки у него нет уже больше полугода. Каролин думает, он уже устал их искать. Это тоже нормально. Ей вообще хорошо оттого, что жизнь ее именно такова.
Однажды субботним вечером отец решил устроить прием. Приемы и вечеринки у них в доме бывали нечасто, поэтому Каролин и Лаура разволновались.
В день приема Каролин с утра не отходила от Лауры, чистила столовое серебро и разглаживала салфетки. Потом долго нежилась в пенной ванне. Надев зеленый костюм, она еще повертелась перед зеркалом, репетируя гостеприимство.
Вечеринка ей понравилась. Все дамы в голос твердили, какая она хорошенькая, и как Бартону повезло, что у него такая дочка. Только перед тем, как гости уселись за ужин, она, пожелав всем спокойной ночи, отправилась в свою комнату. В девять заглянула Лаура, напомнив, что пора спать.
Едва закончив чистить зубы в ванной, девочка услышала вкрадчивый стук в дверь. Она открыла. Одна из гостей, хрупкая блондинка, стояла на пороге:
— Привет! Я Мэг. Можно к тебе?
— Вам не понравилась вечеринка? — спросила Каролин.
— Видимо, я как-то не создана для них, — со вздохом призналась Мэг.
Каролин пригласила гостью войти.
— Можно, я посмотрю твои книжки?
— Конечно.
Мэг подошла к полкам и, тихонько всхлипнув, достала томик сказок Андерсена.
— Вот что я больше всего люблю. — Она перелистала страницы. — Ты помнишь “Елку”?
Нет, Каролин не помнила этой сказки. И Мэг, усевшись в кресло, принялась читать ей вслух.
Даже Каролин могла прочесть лучше, тем более что Рождество наступит еще очень не скоро. Но девочке нравилось, как читает Мэг. Так, будто ее действительно заботит судьба маленького дерева.
— Хочешь, я тебе еще почитаю? Например, “Дикие лебеди”, — спросила Мэг.
Каролин обожала эту сказку, но знала, что Мэг ждут там, внизу, на вечеринке у взрослых.
— Спасибо, но вам, пожалуй, пора идти. У Мэг лицо как будто сразу погасло.
— Наверное, ты права.
Накинув халатик, Каролин взяла Мэг за руку и проводила до двери своей спальни.
— Вы в следующий раз обязательно прочитаете мне “Диких лебедей”, — сказала она. — Спокойной ночи!
Она будто нагадала — Мэг стать подружкой Бартона.
Каролин нравилось в этой женщине все. Ее прелесть была в том, что она оказалась совсем не такой, как все остальные взрослые. Она не требовала от Каролин слишком часто мыть голову или учить уроки. Она с удовольствием слушала “Битлз” и уплетала шоколадный торт на завтрак.
Мэг сразу же понравился кукольный домик Каролин, и в следующий раз они вместе с удовольствием переставляли там мебель.
— А у вас дома есть что-нибудь подобное? Что-нибудь маленькое? — спросила Каролин.
— Да, кое-что есть.
И Мэг рассказала об Адаме.
Адам был маленьким сынишкой Мэг.
— Я очень хочу, чтобы вы познакомились. Уверена, что он тебе понравится.
Каролин совсем не была в этом уверена. Все маленькие мальчики, каких она знала, были вечно чем- то испачканы и все время кричали. Но из вежливости она согласилась, и они решили все вместе сходить в зоопарк в следующую субботу.
Адаму было всего три годика. Веселый, очень забавный, он все время куда-то тянулся. Он вложил свою маленькую ручонку в руку Каролин, и ей это понравилось. Он совсем не плакал, когда пошел дождик и когда какой-то прутик хлестнул его по лицу.
Девочке хотелось проводить вместе с малышом каждую субботу.
Адам и Мэг навещали Каролин, даже когда Бартона не было дома. Они вместе гуляли по парку, ездили в зоопарк или на другой конец Манхэттена в Вашингтон-сквер. Каролин учила Адама играть с ней в войнушку на балконе, а по субботам они уплетали мороженое у “Рам-плеймера”. Адаму всегда хотелось фруктового с карамелью, а Каролин выбирала что-то невероятное. Обычно она опасалась брать еду с замысловатыми названиями, смущаясь произносить их на публике, но Адам всегда очень смеялся, когда она говорила эти волшебные слова. Поэтому она продолжала свои заказы.
Вместе с Адамом они распевали эти словечки, чем веселили всех официантов.
Класс, в котором училась Каролин, отправлялся на трехдневную экскурсию в Плимут-Рок.
— Завтра я уезжаю в путешествие, — призналась она Адаму накануне.
Она ожидала слез и просьбы не покидать его, но он был слишком мал, чтобы понимать, что такое разлука.
— Меня не будет очень долго.
В ответ последовала лишь неопределенная улыбочка.
Каролин разозлилась:
— Ты меня больше никогда не увидишь!
И тут малыш неожиданно зарыдал. Она схватила мальчика в охапку, утешая, что просто пошутила,
