— Со следующего года я сам буду подбирать кадры для своей бригады, — сообщил он. — Я хочу, чтобы мы поженились, как только ты закончишь учебу…
Им удалось встретиться еще лишь раз. Но, находясь в разных концах планеты, они слали и слали друг другу письма.
Все эти годы Альфред работал врачом в странах третьего мира, где, как его отец и отец Пейдж, продолжал их славное дело. И вот теперь наконец-то он возвращается домой, возвращается к ней.
Кэт и Хони уже спали. Прочитав телеграмму Альфреда в пятый раз, Пейдж разбудила их.
— Альфред приезжает! Он приезжает! Он будет здесь в воскресенье!
— Прекрасно, — пробормотала Кэт. — Почему бы тебе не разбудить меня в воскресенье? Я только уснула.
Хони отреагировала на это сообщение более приветливо. Она села на кровати и воскликнула:
— Потрясающе! Сгораю от нетерпения познакомиться с ним. Вы давно не виделись?
— Два года, — ответила Пейдж, — но постоянно переписывались.
— Счастливая ты. — Кэт вздохнула. — Ладно, раз уж все равно не спим, пойду приготовлю кофе. Все трое собрались за столом на кухне.
— Почему бы нам не устроить Альфреду настоящий прием? — предложила Хони. — Под девизом «Добро пожаловать, жених».
— Хорошая идея, — согласилась Кэт.
— Устроим грандиозный праздник…, торт, воздушные шары…
— Приготовим дома обед, — подсказала Хони. Кэт покачала головой.
— Я уже пробовала твою стряпню. Лучше закажем обед из ресторана.
До воскресенья оставалось четыре дня, и в свободное время подруги постоянно обсуждали приезд Альфреда. По счастливому совпадению у всех троих в воскресенье был выходной.
В субботу Пейдж удалось заскочить в салон красоты. Потом она отправилась за покупками, а вернувшись домой, примерила новое платье.
— Ну, как я выгляжу? Как думаете, Альфреду понравится это платье?
— Выглядишь просто потрясающе! — заверила Пейдж Хони. — Надеюсь, он достоин тебя. Пейдж улыбнулась.
— Надеюсь, что это я буду достойна его. Он вам понравится. Он такой замечательный!
В воскресенье стол в гостиной украсил праздничный обед, заказанный в ресторане, и бутылка охлажденного шампанского. Женщины суетились, нервничая в ожидании приезда Альфреда.
В два часа дня раздался звонок в дверь, и Пейдж стремглав понеслась открывать. Это был он. Слегка усталый и похудевший. Но все же это был ее Альфред. Рядом с ним стояла брюнетка, на вид ей можно было дать лет тридцать с небольшим.
— Пейдж! — воскликнул Альфред. Пейдж бросилась ему на шею, потом повернулась к Хони и Кэт и с гордостью сообщила:
— Это Альфред Тернер. Альфред, это мои коллеги, мы живем вместе, Хони Тафт и Кэт Хантер.
— Рад познакомиться с вами, — сказал Альфред и повернулся к стоявшей рядом с ним женщине. — А это Карен Тернер. Моя жена.
Пейдж, Хони и Кэт остолбенели.
— Твоя жена? — медленно вымолвила Пейдж.
— Да. — Он нахмурился. — А разве…, разве ты не получила мое письмо?
— Письмо?
— Да. Я отправил его несколько недель назад.
— Нет.
— Ох. Я…, мне очень жаль. Я все объяснил в письме…, но, конечно, если ты его не получила… — Голос Альфреда дрогнул. — Мне очень жаль, Пейдж. Мы так долго не виделись с тобой…, а потом я встретил Карен…, ты знаешь, как это бывает…
— Я знаю, как это бывает, — заторможенно вымолвила Пейдж, повернулась к Карен и выдавила из себя улыбку. — Я…, я надеюсь, вы с Альфредом будете очень счастливы.
— Спасибо.
Наступила гнетущая тишина.
— Я думаю, нам лучше уйти, дорогой, — предложила Карен.
— Да. Я тоже так думаю, — поддержала Кэт. Альфред запустил пальцы в волосы.
— Мне, правда, очень жаль, Пейдж. Я…, ладно…, до свидания.
— До свидания, Альфред.
Женщины стояли в дверях, наблюдая за удаляющимися молодоженами.
— Ну и негодяй! — воскликнула Кэт. — Это ж надо сотворить такую подлость.
В глазах Пейдж заблестели слезы.
— Я…, он не хотел…, я думаю…, он, наверное, все объяснил в письме. Хони обняла ее.
— Должен быть закон, предусматривающий кастрацию всех мужчин.
— Я, пожалуй, выпью за это, — сказала Кэт.
— Простите меня. — Пейдж поспешила в спальню и закрыла за собой дверь.
И до конца дня она уже не выходила.
Глава 5
В течение следующих нескольких месяцев Пейдж очень мало виделась с Кэт и Хони. Они быстренько завтракали вместе в кафетерии или случайно встречались друг с другом в коридорах больницы. Общались главным образом с помощью записок, которые оставляли дома. «Ужин в духовке». «Сломалась микроволновая печь». «Простите, не успела убрать со стола». «Может, поужинаем вместе в субботу?» Продолжавшиеся изматывающие дежурства были сплошным наказанием, испытанием на прочность молодых ординаторов.
Но Пейдж нравилась изнуряющая работа. Она не оставляла времени думать об Альфреде и чудесном будущем, о котором они вместе мечтали. И все же Пейдж не могла вычеркнуть его из памяти. Что же он наделал, причинив ей такую невыносимую боль? Пейдж мучила себя бесполезной игрой в «а что, если?».
А что, если бы она осталась с Альфредом в Африке?
А что, если бы он приехал со мной в Чикаго? А что, если бы он не встретил Карен? А что, если?…
В пятницу, когда Пейдж зашла в раздевалку, чтобы надеть хирургический костюм, она обнаружила, что кто-то написал на нем черным фломастером: «сука».
На следующий день, когда она захотела заглянуть в свой блокнот с записями, оказалось, что он исчез. «Наверное, я положила его в другое место», — подумала Пейдж.
Но она сама не верила в это.
Мир за пределами больничных стен перестал существовать для нее. Краем уха она слышала, что Ирак грабит Кувейт, но это было не важно на фоне страданий пятнадцатилетнего пациента, умирающего от лейкемии. В тот день, когда произошло объединение Восточной и Западной Германии, Пейдж пыталась спасти жизнь пациента, страдавшего диабетом. Маргарет Тэтчер покинула пост премьер-министра Великобритании, но для Пейдж более важным был тот факт, что больной из двести четырнадцатой палаты снова мог ходить.
Переносить все трудности ей помогали врачи, с которыми она работала. За редким исключением это были самоотверженные люди, они лечили других людей, снимали их боли, спасали их жизни. Пейдж
