Начальная сцена пилотного выпуска снималась на Зума-Бич, в тридцати милях к северо-западу от Лос-Анджелеса. В этой сцене космический корабль героя Ларри терпит крушение и оказывается на необитаемом острове. Он видит бутылку, откупоривает и находит внутри джинна в образе женщины. И поскольку он освободил ее, отныне, по правилам джиннов, становится ее хозяином. Она наколдовывает спасательный корабль, и герой Ларри воображает, будто избавился от нее, но Джинни не собирается его покидать.
Съемки прошли гладко, и все были довольны. Мы возвращались на студию в лимузине компании, и именно тогда я впервые понял, насколько амбициозен Ларри. Мы остановились на красный свет рядом с туристическим автобусом. Ларри опустил стекло лимузина, высунулся и громко завопил:
– Когда-нибудь вы все узнаете, кто я такой!
У него были явные проблемы с психикой. С матерью, Мэри Мартин, ярчайшей звездой Бродвея, у него были очень сложные отношения. Она была полностью занята своей карьерой, и Ларри воспитывал его отец Бен, живший в Техасе.
Часть года он проводил с бабушкой и постоянно ездил в Нью-Йорк повидаться с матерью. Он очень хотел показать Мэри, что тоже способен стать звездой. «Когда-нибудь вы все узнаете, кто я такой».
Когда пилотный выпуск был снят, но еще не показан, мне позвонила Мэри Мартин:
– Сидни, я хотела бы посмотреть пилотный выпуск. Вы не смогли бы это устроить?
– С удовольствием.
Я отправлялся на восток, работать над «Шоу Пэтти Дьюк», поэтому договорился, что пилотный выпуск «Джинни» покажут в Нью-Йорке.
В проекционной сидели Мэри Мартин, несколько руководителей «Скрин джемс» и Джон Митчел, глава отдела сбыта.
До начала показа Мэри Мартин подошла к Джону Митчелу, взяла его за руку и сказала:
– Мне говорили, вы лучший в мире продавец.
Я мог бы поклясться, что Джон мгновенно стал выше на целый фут.
– Я так много слышала о вас, – продолжала Мэри. – Недаром говорят, что вы гений.
Джон Митчел явно старался не покраснеть слишком густо.
– «Скрин джемс» очень повезло иметь такого человека, как вы.
– С-спасибо, мисс Мартин, – заикаясь, выдавил Джон.
Показ начался. Когда промелькнули финальные титры и зажегся свет, Мэри повернулась к Джону и во всеуслышание объявила:
– Ну, такое может продать всякий!
Я увидел, как Джон мгновенно словно усох.
Рецензии на «Джинни» были разноречивы. Критики в основном не слишком жаловали фильм в отличие от публики – у шоу были верные поклонники, и их число росло день ото дня.
Я решил приглашать в это шоу звезд. Свои сцены получили Фарра Фоссетт, Дик Ван Паттен, Ричард Миллиган, Дон Риклз и Милтон Берл.
В сценарии очередной серии под названием «Больше, чем хлебница, и лучше, чем джинн» речь шла о мошеннице-гадалке, Я попросил Джоджи сыграть роль гадалки. Дело было весной, и Натали как раз позвонила, что прилетает нас навестить.
– Почему бы тебе не дать роль и Натали? – неожиданно предложила жена. – Она могла бы играть клиентку в сцене с гаданием.
– Думаю, она будет в восторге, – рассмеялся я.
Когда Натали приехала, я спросил:
– Не хочешь попасть на телевидение?
– Не возражаю, – преспокойно ответила мать.
– Джоджи будет играть гадалку, а ты – ее клиентку.
– Согласна, – кивнула Натали, ничуть не взволнованная дебютом на национальном телевидении.
Я написал для Натали несколько реплик, и, пока работал на студии, Джоджи репетировала с ней роль.
Наутро я прослушал прекрасную актрису Куини Смит и решил отдать ей роль Натали. Поэтому я написал для матери несколько новых реплик и, вернувшись домой, отдал ей.
Натали прочла и покачала головой:
– Нет.
– Но… почему? – растерял я.
– Не могу это читать.
– Почему нет?
– Потому что мой персонаж никогда бы такого не сказал.
И это говорила семидесятилетняя женщина, когда-то продававшая платья в магазинах Чикаго!
Я спорил, доказывал, но так и не смог отнять у нее первый вариант роли, так что пришлось написать для Куини кое-что другое.
Съемки удались. Полковник Чак Игер играл в эпизоде самого себя. Натали была так хороша, что никто не увидел в ней непрофессионала.
Ларри встретился с ней за ужином и, узнав, что она будет играть эпизод, шутливо заметил:
– Вот как? Вижу некий намек на семейственность.
– Ты прав, Ларри, – кивнул я. – Но будем справедливы: если твоя мать приедет в город, буду счастлив пригласить ее в шоу.
Руководство канала передвинуло «Джинни» с вечера субботы на вечер понедельника. И это было только начало. В следующем сезоне показ поставили на вечер вторника. Потом снова понедельник, а на четвертый год – вторник. Но к счастью, наша публика оказалась достаточно преданной, чтобы искать нас в программе передач.
Позже, вернувшись в Чикаго и увидев «Больше, чем хлебница», Натали позвонила мне:
– Спасибо, дорогой.
– За что? – удивился я.
– Мне все утро звонили. Теперь я звезда.
Мы сняли с дюжину выпусков. И студия, и канал были очень довольны. Мы с Джоджи ужинали у друзей, когда мне позвонила Барбара Иден:
– Сидни, мне нужно срочно увидеть вас.
– Разумеется, Барбара. Буду на студии утром, и…
– Нет, мне нужно встретиться с вами сегодня.
– Что-то не так?
– Это не телефонный разговор.
Я дал ей адрес.
Через час приехала Барбара. Я увел ее в кабинет. Она едва не плакала:
– Вам придется меня заменить.
– Но почему? – поразился я.
– Я беременна.
Я не сразу понял, о чем она.
– Поздравляю.
– Простите, что так вас подвела.
– Никого вы не подвели и остаетесь в шоу.
– Но… как… – растерялась Барбара.
– Не волнуйтесь. Мы все устроим, – пообещал я.
Утром я попросил Джина Нелсона прийти в офис.
– Джин, у нас проблема.
