— У церкви есть что предложить любому, дитя мое, — с улыбкой сказал отец Беррендо. — Церковь дарит нам надежду и мечты…
— Я уже сыта мечтами. С меня хватит.
Взяв ее руки своими тонкими пальцами, он обратил внимание на белые шрамы, оставленные бритвой на ее запястьях, словно давние поблекшие воспоминания.
— Господь не верит этому. Поговори с Ним, и Он сам скажет тебе.
Тереза продолжала сидеть, уставившись на стену, и, казалось, даже не заметила, когда священник вышел из комнаты.
На следующее утро Тереза вошла в прохладу церковных сводов и почти сразу же почувствовала, как на нее нахлынуло знакомое, давно забытое чувство умиротворения. В последний раз она приходила в церковь, чтобы послать Господу свои проклятия. Ее переполнило чувство глубокого стыда. Ее подвела собственная слабость, Господь не предавал ее.
— Прости меня, — прошептала она. — Я грешна. Я жила с ненавистью в сердце. Помоги мне. Прошу Тебя, помоги мне.
Подняв глаза, она увидела отца Беррендо. Когда Тереза закончила молиться, он отвел ее в свой кабинет за ризницей.
— Не знаю, что мне делать, падре. Я больше ни во что не верю. Я утратила веру.
Ее голос был полон отчаяния.
— А верила ли ты раньше?
— Да. Очень.
— Тогда ты и сейчас веришь, дитя мое. Вера неизменна. Преходящим является все остальное.
В тот день они проговорили несколько часов. Тереза вернулась в гостиницу к вечеру.
— Мне нужно возвращаться в Эз, — сказал ей отец. — Ты готова ехать?
— Нет, папа. Позволь мне ненадолго остаться здесь.
Он помедлил.
— С тобой будет все в порядке?
— Да, папа. Обещаю тебе.
После этого Тереза и отец Беррендо встречались ежедневно. Священник всем сердцем полюбил Терезу. За некрасивой внешностью этой полной женщины он видел ее прекрасную несчастную душу. Они говорили о Боге, о мироздании, о смысле жизни, и медленно, почти помимо своей воли, Тереза вновь начала обретать покой. Как-то отец Беррендо сказал то, что нашло отклик в ее душе.
— Дитя мое, если ты разуверилась в этом мире, поверь в другой мир. Поверь в мир, где тебя ждет Иисус.
И впервые со дня ее несостоявшегося венчания Тереза вновь почувствовала умиротворение. Церковь, как и прежде, стала ее убежищем. Но надо было думать о будущем.
— Мне некуда пойти.
— Ты могла бы вернуться домой.
— Нет. Я бы никогда не смогла вернуться, не смогла бы встретиться с Раулем. Не знаю, что мне делать. Я хочу спрятаться, а спрятаться негде.
Отец Беррендо долго молчал, затем наконец сказал:
— Ты могла бы остаться здесь.
Несколько озадаченная, она обвела глазами комнату.
— Здесь?
— Неподалеку отсюда есть цистерцианский монастырь. — Слегка подавшись вперед, он продолжал. — Я расскажу тебе о нем. Это — особый мир, обитатели которого посвятили свою жизнь Господу. Это место, где царят тишина и покой.
Тереза почувствовала воодушевление.
— Это прекрасно.
— Но я должен предупредить тебя. В монастыре действует один из самых строгих уставов в мире. Те, кого туда принимают, дают обет безбрачия, молчания и послушания. Пришедшие в монастырь остаются там навсегда.
Эти слова привели Терезу в трепет.
— У меня никогда не возникнет желание покинуть монастырь. Это то, что я искала, падре. Я презираю мир, в котором живу.
Но отца Беррендо все еще не оставляло беспокойство. Он знал, что Терезу ожидает жизнь, совершенно непохожая на ту, которой она жила все это время.
— Оттуда нельзя будет вернуться.
— Я не захочу возвращаться.
На следующий день рано утром отец Беррендо отвел Терезу в монастырь познакомить с преподобной матерью Бетиной. Он ушел, оставив их вдвоем. Только переступив порог монастыря, Тереза уже не сомневалась.
«Наконец— то, — ликовала ее душа. — Наконец».
После беседы с настоятельницей она сразу же позвонила матери с отцом. — Я так волновалась, — сказала мать. — Когда ты вернешься домой?
— Я уже дома.
Обряд посвящения совершал епископ Авилы.
— Господь, Создатель наш, пошли благословение рабе Твоей, дабы укрепить ее в святой добродетели и сохранить ее веру и преданность Тебе.
— Я отрекаюсь от царства мира сего и всех мирских радостей ради любви Господа нашего, Иисуса Христа, — отвечала Тереза.
Епископ осенил ее крестом.
— Обручаю тебя с Иисусом Христом, сыном Отца Всевышнего. Скрепляю печатью Духа Святого этот союз и объявляю тебя Невестой Господа. И Царствие Небесное обретешь ты преданностью своею Господу во веки веков. — Епископ поднялся. — Боже, Отец Всемогущий, Создатель наш, соблаговоливший избрать тебя невестой, подобно Пресвятой Марии, Матери Господа Нашего, Иисуса Христа — ad beatae Mariae, matris Domini nostri, Jesu Christi, consortium — да святится имя Твое. Перед лицом Господа и ангелов Его благословляю тебя хранить чистоту, целомудрие, терпение для исполнения предназначения твоего, любви к Господу и добродетели, ибо ждет тебя великая награда на небесах — в вечном Царстве Христа, Господа Нашего. Да укрепит Господь силы твои, когда они иссякнут, да утешит он тебя и руководит помыслами твоими благими, да наставит тебя Господь на путь истинный. Аминь.
И вот теперь, тридцать лет спустя, лежа в лесу и глядя на поднимающееся над горизонтом солнце, сестра Тереза думала: «А ведь я пришла в монастырь совсем не потому, что стремилась к Господу. Я стремилась уйти от этого мира. И Господь все прочел в моем сердце».
Ей было шестьдесят, и последние тридцать лет были самыми счастливыми в ее жизни. И вдруг неожиданно она вновь очутилась в мире, от которого бежала. С ее рассудком стало происходить что-то неладное.
Она утратила ощущение реальности. Прошлое и настоящее странным образом переплелись. «Почему это со мной происходит? Что Господь уготовил мне?»
Глава 13
Поход казался сестре Миган увлекательным путешествием. С поразительной для нее самой быстротой она привыкла к окружавшим ее новым видам и звукам.
Ее спутники казались ей очаровательными. Ампаро Хирон была сильной женщиной. Ни в чем не
