— Дорогая, я должен признаться, что у меня было много женщин, но ты самая чуткая, самая талантливая, самая добрая…
Каждое сказанное им слово музыкой звучало в ее ушах. Ей хотелось смеяться, плакать. «Какое же мне выпало счастье, — думала она, — любить и быть любимой».
— Согласна ли ты стать моей женой?
Ее взгляд был красноречивее всякого ответа.
Когда Рауль ушел, Тереза влетела в библиотеку, где мать с отцом и сестра пили кофе.
— Рауль сделал мне предложение.
Ее сияющее лицо было почти красивым.
Ошеломленные родители смотрели на нее. Заговорила Моник:
— Тереза, а ты уверена, что он не преследует корыстных целей?
Это было похоже на пощечину.
— Я не хочу тебя обидеть, — продолжала Моник, — но все как-то уж слишком быстро.
Тереза решительно не собиралась допускать, чтобы что-то омрачило ее счастье.
— Я понимаю, что ты хочешь предостеречь меня, — сказала она сестре, но у Рауля есть деньги. Отец оставил ему небольшое наследство, к тому же он не боится трудом зарабатывать себе на жизнь.
Взяв руку сестры, она умоляюще проговорила:
— Пожалуйста, Моник, порадуйся за меня. Я никогда не думала, что мне дано это испытать. Я просто умираю от счастья.
И все трое стали обнимать ее и говорить, как они рады за нее, затем принялись возбужденно обсуждать подготовку к свадьбе.
Ранним утром следующего дня Тереза, стоя на коленях в церкви, молилась:
«Благодарю Тебя, Господи. Спасибо Тебе за дарованное мне счастье. Я сделаю все, чтобы быть достойной Твоей любви и Рауля. Аминь».
Не чувствуя под собой ног, Тереза словно влетела в универмаг и сказала:
— Будьте добры, месье, я хотела подобрать материал на свадебное платье.
Рауль, рассмеявшись, обнял ее.
— Ты будешь очаровательной невестой.
И Тереза не сомневалась в его искренности. Это было похоже на чудо. Венчание должно было состояться через месяц в городской церкви.
Моник, естественно, была подружкой невесты.
В пятницу в пять часов вечера Тереза разговаривала с Раулем в последний раз. В половине первого в субботу, когда Тереза стояла в ризнице церкви, ожидая опаздывающего уже на тридцать минут Рауля, к ней подошел священник. Взяв ее за руку, он отвел ее в сторону, и Тереза с удивлением отметила его волнение. Ее сердце тревожно забилось.
— Что? Что случилось с Раулем?
— О, дитя мое, — произнес священник, — моя бедная, моя дорогая Тереза.
Ее охватила паника.
— Что случилось, падре? Скажите же!
— Я… я только что получил известие. Рауль…
— Несчастный случай? Он ранен?
— Сегодня рано утром Жирадо уехал из города.
— Он уехал? Наверное, возникло какое-нибудь срочное обстоятельство, что заставило его…
— Он уехал с твоей сестрой. Их видели, когда они садились в парижский поезд.
Все закружилось у нее перед глазами. «Нет, — подумала Тереза. — Только бы не упасть. Нельзя опозориться перед Господом».
Она лишь смутно помнила, что происходило дальше. Словно издалека, она слышала, как священник что-то объявил собравшимся гостям и в церкви послышался какой-то шум.
Обняв свою дочь, мать Терезы сказала:
— Бедная Тереза. Как твоя родная сестра могла так жестоко поступить? Это ужасно.
Но Тереза неожиданно стала спокойной. Она знала, что ей делать.
— Не волнуйся, мама. Я не виню Рауля за то, что он полюбил Моник. С любым бы случилось то же самое. Мне следовало знать, что ни один мужчина никогда не полюбит меня.
— Ты не права, — со слезами на глазах сказал отец. — Ты стоишь десяти Моник.
Но его сострадание было слишком запоздалым.
— Сейчас я хочу домой.
Они прошли сквозь толпу. Собравшиеся в церкви расступились, давая дорогу, и молча смотрели им вслед.
Когда они вернулись на виллу, Тереза тихо сказала:
— Прошу вас, не беспокойтесь обо мне. Я обещаю, что все будет замечательно.
Потом она поднялась в комнату отца и, взяв его бритву, перерезала себе вены.
Глава 12
Открыв глаза, Тереза увидела возле своей кровати их семейного доктора и городского священника.
— Нет! — закричала она. — Я не хочу возвращаться. Я хочу умереть. Дайте мне умереть!
— Самоубийство — смертный грех, — сказал священник. — Жизнь дана тебе Господом, Тереза, только он решает, когда она должна закончиться. Ты молода. Тебе еще жить и жить!
— Зачем? — рыдала Тереза. — Чтобы еще страдать? Я не вынесу этой боли. Я больше не могу.
— Христос терпел боль и умер ради нас, — ласково сказал священник. — Не отворачивайся от него.
Доктор осмотрел Терезу.
— Тебе надо отдохнуть. Я уже сказал твоей матери, что тебе некоторое время нужно побыть на легкой диете. — Доктор погрозил ей пальцем. — Исключить из употребления бритвы.
На следующее утро Тереза с трудом встала с кровати. Когда она вошла в гостиную, мать встревоженно спросила ее:
— Зачем ты встала? Доктор сказал тебе…
— Мне нужно в церковь, — охрипшим голосом ответила Тереза. — Я должна поговорить с Богом.
Помедлив, мать предложила:
— Я пойду с тобой.
— Нет, я должна идти одна.
— Но…
— Пусть сходит, — кивнул отец.
Они смотрели вслед вышедшей их дома безжизненной фигуре.
— Что будет с ней? — подавленно проговорила мать.
— Одному Богу известно.
Она вошла в знакомую церковь и, подойдя к алтарю, опустилась на колени.
— Я пришла в Твой храм, Господи, чтобы кое-что сказать Тебе. Я презираю Тебя. Я презираю Тебя за то, что Ты уготовил мне родиться уродиной. Я презираю Тебя за то, что моей сестре Тобой было суждено родиться красивой. Я презираю Тебя за то, что Ты позволил ей отнять у меня единственного человека, которого я любила. Я плюю на Тебя.
Последние слова были произнесены ею так громко, что многие прихожане обернулись на нее. Они молча следили, как она поднялась и, шатаясь, вышла из церкви.