– Нет. А ты? Неужели так и не выходила замуж?
– Представь себе, нет.
– Должно быть, просто не встретила еще своего единственного.
«О Боже, если бы все было так просто! Лучшего и желать бы нечего!»
– Видимо, ты прав.
– Кстати, чем займемся после обеда? Ты катаешься на лыжах?
– И не только. На коньках тоже.
– Прекрасно. Можно взять напрокат снегокаты. Здесь полно катков, купим коньки, а лыжи у меня есть. А перед здешними магазинами ты не сможешь устоять. Я готов положить к твоим ногам весь город!…
В его энтузиазме было нечто заразительно-мальчишеское. Как же ей повезло! Наверное, единственный раз в жизни. Ни с кем ей не было так хорошо и спокойно. Иногда она даже ненадолго забывается. И становится прежней. Именно с ним.
Шейн Миллер объявил, что представители “Глоубл” должны посещать утренние заседания и семинары. Таким образом, все остальное время они могут быть свободны.
– Просто не знаю, как убить время, – жаловалась Алетт Тони. – Как они живут в таком холоде? На улицу носа не высунешь! А ты? Что собираешься делать?
– Все! – выдохнула Тони с многозначительной ухмылкой.
– Лучше поздно, чем никогда, – завистливо фыркнула Алетт. Но Тони не обратила внимания. Приятельнице просто не повезло, что поделаешь! Зато она, Тони… Каждый день они с Жан-Клодом обедали, а потом отправлялись на поиски приключений. Квебек не был похож ни на один город мира. Как странно – обнаружить в Северной Америке живописную французскую деревню начала века. Древние улочки носили красочные названия, такие как Брейк Нек-Стейрз, Билоу-зе-Форт и Сейлорз-Лип «Букв.: лестница “сломай шею”, “под Фортом”, “прыжок матроса”.». Настоящий пряничный городок, совсем как знаменитая стеклянная новогодняя игрушка, которую стоит лишь тряхнуть, чтобы пошел снег, засыпающий старинные здания, готические церкви, пешеходов в национальных французских костюмах.
Они побывали в Ла-Ситадель, крепости, стены которой некогда защищали Квебек от набегов индейцев, и Жан-Клод наконец смог показать Тони замечательное зрелище – смену караула у ворот форта. Часами бродила по узким улочкам с множеством маленьких лавчонок и дорогих магазинов, гуляли по Куартье-Пти- Шамплен.
– Это самый старый торговый квартал во всей Северной Америке, – пояснил Жан-Клод.
Тони восхищенно захлопала в ладоши. Праздничная атмосфера закружила ее, захватила, заставила забыть о мрачной тайне. Повсюду, где бы они ни появились, стояли празднично украшенные елки, в витринах красовались фарфоровые изображения Богоматери, крошечные ясли с младенцем Христом в окружении волхвов, а зевак развлекали маленькие оркестрики.
Жан– Клод выполнил обещание и взял напрокат два снегоката. Они долго катались по заснеженным горным склонам, соревнуясь в ловкости и умении управлять верткими машинками.
– Тебе хорошо? – весело окликнул Жан-Клод. Тони отчего-то поняла, что это не пустой вопрос, и, вмиг став серьезной, тихо ответила:
– Очень.
Неверная подруга покинула Алетт, но та не унывала. Все свободное время она проводила в музеях. С замирающим сердцем обошла базилику Нотр-Дам, церковь Доброго Пастыря «перен. Иисус Христос.» и музей Огюстин, но сам город ничуть ее не заинтересовал. И хотя здесь было множество изысканных ресторанов, способных удовлетворить вкус любого гурмана, дискотек и театров, она обычно обедала в ресторане “Ле Комменсал” или вегетарианском кафетерии.
Время от времени она вспоминала о Ричарде Мелтоне – своем друге, оставшемся в Сан-Франциско. Интересно, что он сейчас делает и помнит ли свою Алетт?
Эшли с тоской и ужасом думала о приближавшемся Рождестве и встрече с отцом. Рука сама тянулась к трубке. Нужно позвонить ему, попытаться объяснить, почему она не желает его приезда.
Объяснить?! Что именно? Сказать в лицо, что он убийца? Садист? И что отныне она не хочет его видеть?
А Рождество вот-вот настанет. И выхода нет.
Только Тони и Жан-Клод веселились беспечно, как дети. Каждый день превращался в бесконечную череду развлечений. Жан-Клод был щедр и не жалел денег. Как- то он предложил Тони посмотреть его ювелирный магазин. Та с готовностью согласилась.
'Паран Джуелерз” находился в самом сердце Квебека, на рю Нотр-Дам. Подойдя поближе. Тони настороженно замерла. Такого она не ожидала. При первом разговоре Жан-Клод обмолвился, что владеет маленькой ювелирной лавчонкой. Однако сейчас она увидела огромное, со вкусом отделанное здание. Внутри все сверкало хрусталем и зеркальным стеклом. С полдюжины продавцов почтительно обслуживали покупателей. Выбор тоже оказался весьма разнообразным. По всему было видно, что ассортимент рассчитан на богатых клиентов с достаточно высокими запросами. Тони ошеломленно огляделась.
– Это…, просто потрясающе, – пролепетала она.
– Рад слышать, – улыбнулся Жан-Клод. – Кстати, я хотел бы сделать тебе cadeau…, рождественский подарок.
– Нет… Зачем? Это совершенно не обязательно. Я вовсе не имела в виду…
– Пожалуйста, не лишай меня этого маленького удовольствия, – упрямо возразил Жан-Клод, подводя ее к горке, в которой были разложены кольца. – Только скажи, что тебе нравится.
Но Тони решительно покачала головой.
– Все они слишком дороги. Я не могу разорять тебя. И зачем это? Мы и так друзья.
– Пожалуйста.
Тони пристально посмотрела ему в глаза и кивнула:
– Будь по-твоему.
Она снова повернулась к горке. В самом центре на черном бархате сверкал гигантский изумруд в обрамлении бриллиантов. Жан-Клод проследил за ее взглядом.
– Тебе нравится этот изумрудный перстень?
– Изумителен, но чересчур…
– Он твой.
Француз вынул из кармана крошечный ключик, открыл горку и осторожно поднял кольцо.
– Не нужно, Жан-Клод…
– Pour moi. «Ради меня (фр.).»
Он взял руку Тони и надел кольцо на палец. Оно пришлось как раз впору. Словно на заказ сделано!
– Видишь! Это добрый знак.
Тони благодарно стиснула его ладонь.
– Не знаю… Не знаю, что и сказать.
– И не нужно, крошка. Не представляешь, сколько удовольствия ты мне доставила. Послушай, мы еще не побывали в самом лучшем здешнем ресторане “Павильон”. Давай поужинаем там сегодня?
– Как скажешь, мой рыцарь. Я на все согласна.
– Заеду за тобой в восемь.
В шесть часов вечера Эшли позвонил отец.
– Боюсь, придется разочаровать тебя. У моего постоянного пациента из Южной Америки случился удар. Сегодня я вылетаю в Аргентину.
– Мне…, мне очень жаль, отец, – пролепетала Эшли, стараясь не выдать охватившего ее облегчения. Какое счастье! Господи, она избавлена от кошмара наяву, пусть и ненадолго!
– Ничего, мы еще успеем наверстать, не так ли, дорогая?
– Разумеется, папа. Желаю благополучно долететь.
Тони сгорала от нетерпения. Скорей бы наступил вечер! Самый счастливый вечер в ее жизни! Одеваясь, она едва слышно напевала:
