– Если это ограбление, вы ошиблись, молодой человек. У меня нет наличных.
– Давайте на боковую улочку и остановитесь у обочины, – велел Дэвид.
Доктор безмолвно повиновался. Дэвид настороженно наблюдал за его действиями.
– Я отдам вам часы и ту мелочь, которая у меня есть, – предложил Паттерсон. – Кроме того, можете взять машину. Нет нужды прибегать к насилию. Если…
Дэвид неловко, морщась от боли в занемевших мышцах, перебрался на переднее сиденье.
– Это не ограбление. И мне не нужна ваша машина.
– В таком случае что же вы хотели? – раздраженно буркнул доктор.
– Меня зовут Сингер. Моя мать умирает. Я прошу вас спасти ее.
Искорки облегчения в глазах доктора мгновенно сменились вспышкой гнева.
– Какого черта! Запишитесь у…
– У меня нет времени! – вырвалось у Дэвида. – Да поймите же, мама умирает, и я не имею права этого допустить.
Сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, он уже спокойнее попросил:
– Пожалуйста. Врачи утверждают, что вы – наша единственная надежда.
Доктор Паттерсон все еще не пришел в себя, но профессионал взял верх над рассерженным человеком.
– Что с вашей матерью?
– Митральный клапан… Не знаю точно. Доктора боятся оперировать. Говорят, что случай безнадежный и только вы можете взяться за это.
Доктор покачал головой:
– Мой график…
– Да плевать мне на ваш график! Это моя мама! Ей плохо! Кроме нее, у меня никого нет!
Последовало долгое молчание. Дэвид зажмурился, боясь, что вновь расплачется. Наконец раздался невозмутимый голос Стивена:
– Я ничего не обещаю, но посмотрю ее. Где она лежит?
– В реанимации Мемориальной больницы Сан-Франциско, – выдохнул Дэвид.
– Будьте там завтра ровно в восемь утра.
– Не знаю, как благодарить… – еле выдавил Сингер.
– Какая там благодарность! Повторяю, ничего не могу обещать. И ненавижу, когда на меня набрасываются из-за спины, молодой человек. В следующий раз звоните, как все цивилизованные люди.
Дэвид, закусив губу, умоляюще воззрился на доктора.
– Ну, что вам еще? Кажется, уже обо всем договорились, – вновь начал терять терпение Паттерсон.
– Видите ли… Еще одна проблема.
– Да неужели?
– У меня…, совсем нет денег. Я студент юридического, и приходится работать, чтобы платить за учебу. Доктор Паттерсон поднял брови.
– Клянусь, – горячо воскликнул Дэвид, – что найду способ заплатить вам, даже если на это уйдет вся моя жизнь! Я слыхал, что операция очень дорогая…
– Вы и представления не имеете, насколько, сынок.
– Мне больше не к кому обратиться. Я…, умоляю вас, не отказывайтесь. Доктор нахмурился:
– Сколько вам еще осталось учиться?
– Я на первом курсе.
– И все-таки утверждаете, что соберете деньги?
– Даю слово.
– Проваливайте ко всем чертям, да побыстрее. Там посмотрим.
Добравшись до дома, Дэвид весь вечер не находил себе места в полной уверенности, что сейчас нагрянет полиция и арестует его за попытку киднэппинга, угрозу нанесения телесных повреждений и Бог знает за что еще. Но опасения оказались напрасны. Все, кроме одного. Покажется ли завтра в больнице доктор Паттерсон?
Войдя в палату, Дэвид застыл на пороге. Над матерью склонился доктор Паттерсон. Рядом с почтительным видом стояли врачи и медсестры отделения. Значит, все-таки пришел!
Дэвид с тревогой уставился на Паттерсона. Что он скажет?
Паттерсон выпрямился и, ни к кому в особенности не обращаясь, сухо приказал:
– Немедленно в операционную! Каждая минута дорога!
Когда подбежавшие санитары принялись перекладывать больную на каталку, Дэвид хрипло спросил:
– Она не…
– Посмотрим.
Операция продолжалась шесть часов. Все это время Дэвид прождал в комнате для посетителей. Наконец к нему вышел доктор Паттерсон. Дэвид немедленно вскочил:
– Она не…
Он не договорил. Боялся.
– Все прекрасно! Ваша матушка – сильная женщина. Она выживет.
Дэвид разом обмяк, словно с плеч свалилась свинцовая ноша.
Какое облегчение!
«Спасибо, Господи, за то, что смилостивился над мамой!»
– Послушайте, – неожиданно заметил доктор Паттерсон, – я даже не знаю, как вас зовут.
– Дэвид, сэр.
– Итак, Дэвид – сэр, знаете ли вы, почему я согласился оперировать?
– Нет…
– По двум причинам. Состояние вашей матери было крайне тяжелым. Сама смерть бросила мне вызов, и я его принял. Люблю натягивать нос старухе с косой. А вторая причина – вы.
– Не…, не понимаю, сэр.
– Когда я был моложе, вечно выкидывал что-то подобное. И если бы моя мать была в опасности, поступил бы точно так же, как вы. Весьма изобретательно, молодой человек. Ну а теперь скажите, вы серьезно собирались найти способ заплатить мне?
Сердце Дэвида упало.
– Разумеется, сэр, когда-нибудь…
– Почему не сейчас?
Дэвид с трудом проглотил слюну:
– Но как?!
– Предлагаю сделку. У вас есть водительские права?
– Да, сэр.
– Прекрасно. Мне надоело самому водить этот драндулет. Станете доставлять меня на работу каждое утро и заезжать в шесть-семь часов вечера, чтобы отвозить домой. Через год будем считать, что вы отдали долг.
Они ударили по рукам. За весь год Дэвид ни разу не опоздал и не пропустил ни единого дня. Он всеми силами старался отблагодарить доктора за вновь обретенное здоровье матери. Чем больше он узнавал Паттерсона, тем сильнее уважал. Несмотря на вспыльчивость и взрывной темперамент, Стивен был самым бескорыстным человеком на свете, делал много добра, с размахом занимался благотворительностью и посвящал свободное время пациентам бесплатных лечебниц. По пути на работу и домой Дэвид и Стивен оживленно беседовали. Паттерсон искренне не понимал, почему Дэвид специализируется в уголовном праве.
– Зачем это вам, Дэвид? Собираетесь помогать всякой сволочи выходить сухими из воды?
– Нет, сэр. Бывает, что и порядочные люди становятся жертвами обстоятельств. Я постараюсь им помочь.
