– И да, и нет.
– Слышу речи, истинного адвоката. Что это означает?
– Она совершила убийства, хотя и не подозревает об этом.
– Дэвид!
– Эшли больна. В психиатрии это называется расщеплением сознания. В ней живет еще несколько личностей, и она не ответственна за свои поступки.
– Какой ужас! – передернулась Сандра.
– Я сам слышал этих других.
– Слышал?!
– Да. Они вполне реальны. Эшли не притворяется.
– И действительно не имеет представления…
– Ни малейшего.
– Но в таком случае объясни: она невиновна или виновна?
– Это решать суду. Ее отец не желает ничего слышать о Джессе Куиллере, так что придется найти другого адвоката.
– Но лучше Джесса просто не найти! Почему Паттерсон упрямится?
– Хочет, чтобы я взял это дело, – помявшись, нерешительно признался Дэвид.
– Ты, разумеется, отказался?
– Разумеется.
– И что же?
– Он стоит на своем.
– Что он сказал, Дэвид?
– Не важно, – покачал головой муж.
– Что он сказал?
– Говорит, если я доверился ему настолько, чтобы рискнуть жизнью матери, то и он безоговорочно верит, что я спасу Эшли.
– Как по-твоему, сумеешь? – прошептала Сандра, не сводя глаз с мужа.
– Не знаю. Кинкейд запретил мне вмешиваться. Если я Соглашусь, могу проститься с партнерством.
– Даже так?!
Последовало долгое молчание.
– Выход всегда есть, – выговорил наконец Дэвид. – Можно отказать Паттерсону и стать партнером фирмы или согласиться уйти в неоплачиваемый отпуск и каждую минуту ждать увольнения.
Сандра молча слушала.
– Есть много людей умнее и способнее и гораздо более подходящих для роли защитника Эшли, но по какой-то идиотской причине Паттерсон отказывает всем желающим. Не пойму, почему он так уперся, но это факт. Если идти у него на поводу, прощай, новая квартира и все планы на будущее.
– Помнишь, когда мы еще только встречались, ты рассказывал мне о Паттерсоне? Я до сих пор помню, как ты им восхищался, – мягко заметила Сандра. – Он был страшно занят, его одолевали просьбами, однако он нашел время помочь одинокому юноше без гроша в кармане. Тогда Паттерсон был твоим героем, Дэвид. Ты сказал, что, если у нас когда-нибудь родится сын, хорошо бы он хоть немного по один на Стивена.
Дэвид кивнул.
– И что ты решил?
– Завтра первым делом повидаю Кинкейда. Сандра сжала руку мужа:
– Тебе вовсе не нужно так долго думать. Паттерсон спас твою маму. Ты спасешь его дочь.
И отшвырнув забытые образцы обоев, улыбнулась:
– Так или иначе, мы всегда можем отделать эту квартиру белым с голубым.
Джесс Куиллер считался одним из лучших адвокатов- защитников в стране. Высокий, нескладный, с простоватым лицом, он импонировал присяжным именно своим деревенским видом. Они считали его своим, таким же, как они, и обычно горячо сочувствовали и ему, и тем, кого он защищал. Это была главная из причин, по которым он крайне редко проигрывал процессы. Кроме того, природа наградила Джесса идеальной зрительной памятью и острым умом.
Летом, вместо того чтобы ехать в отпуск и наслаждаться морем и солнцем, Куиллер предпочитал преподавать право, и Дэвид был когда-то одним из его учеников. После окончания университета Куиллер пригласил его в свою юридическую контору, и два года спустя Дэвид стал его партнером. Ему прочили такое же блестящее будущее, как Джессу. Он старался не брать гонорара с тех, кто не мог заплатить. По крайней мере десять процентов дел фирмы были бесплатными. Но три года спустя Дэвид неожиданно уволился и перешел в “Кинкейд, Тернер, Роуз и Рипли”.
Однако с Джессом они оставались хорошими друзьями и раз в неделю непременно ужинали вчетвером. Джессу всегда нравились высокие, грациозные, утонченные блондинки, но получилось так, что он безумно влюбился в Эмили, рано поседевшую пухленькую коротышку, уроженку фермы в штате Айова, настоящую крестьянку, истинное олицетворение матери земли и полную противоположность тем женщинам, с которыми обычно встречался Куиллер. Парочка получилась довольно забавной, поскольку вместе они смотрелись странновато, но брак оказался на удивление прочным, потому что оба горячо любили друг друга.
Каждый вторник, после совместного ужина, Сингеры и Куиллеры играли в довольно сложную карточную игру под названием “Ливерпуль”.
Куиллеры жили в прелестном особнячке на Хейз-стрит. Гостей встретил у порога сам хозяин и, стиснув Сандру в медвежьих объятиях, провозгласил:
– Почему так долго? Заходите скорее! Шампанское стынет! Отпразднуем великий день! Сразу и пентхаус, и партнерство в фирме! Такое нечасто бывает! Или сначала пентхаус, а потом партнерство.
Дэвид и Сандра переглянулись.
– Эмили в кухне, готовит что-то ужасно вкусное, – продолжал Джесс. – Думаю, вам понравится, если…
И, внезапно осекшись, внимательно пригляделся к супружеской чете.
– Что-то неладное? Я слишком поспешил? Или полез не в свое дело?
– Нет, Джесс, – покачал головой Дэвид. – Просто…, просто небольшая проблема.
– Ну же, не стойте в прихожей. Пойдем в гостиную. Выпьешь что-нибудь, Сандра?
– Нет. Не хочу, чтобы у малыша появились дурные привычки.
– Повезло парню на родителей, – искренне восхитился Джесс. – А ты, Дэвид? Что тебе налить?
– Что хочешь, – рассеянно отозвался Дэвид. Сандра тактично отступила к кухне:
– Пойду спрошу Эмили, не требуется ли помощь.
– Садись, Дэвид. Вижу, что-то стряслось.
– Я совершенно запутался, – признался Дэвид.
– Постой, сейчас угадаю. Что под угрозой: пентхаус или партнерство?
– И то, и другое.
– И то, и другое?!
– Да. Надеюсь, ты слышал о деле Паттерсон?
– Эшли Паттерсон? Еще бы! Но какое отношение имеешь к этому…
Джесс внезапно осекся.
– Погоди! Ты рассказывал о каком-то Стивене Паттерсоне, который спас жизнь твоей матери!
– Да. И теперь он требует, чтобы я защищал его дочь. Я пытался порекомендовать тебя, но он не хочет признавать никого, кроме меня.
Куиллер нахмурился.
– Разве он не знает, что ты давно занимаешься гражданским правом?
– Знает, в том-то и загвоздка. На свете есть десятки защитников, которым я в подметки не гожусь!
– Но он знает, что когда-то ты был криминалистом?
– Конечно.
– Как он относится к своей дочери? – осторожно осведомился Куиллер.
– Что за странный вопрос! Она для него дороже всего на свете.
– Прекрасно. Предположим, ты соглашаешься. Беда в том…
