попытайтесь ни о чем не думать. Чувствуете, как ваше тело становится все легче? Вслушайтесь в звуки моего голоса. Забудьте обо всем. Ваши веки тяжелеют…, спать…, спать… Вам очень хочется спать… Засыпайте…
Как и в прошлый раз, погружение прошло без всяких осложнений. Доктор сделал знак Дэвиду. Адвокат шагнул ближе.
– Я хотел бы поговорить с Алетт. Вы здесь, Алетт? И лицо Эшли словно по волшебству смягчилось, приобретя черты юной наивной девушки. Снова этот мягкий, мелодичный итальянский акцент.
– Buon giorno.
– Добрый день, Алетт. Как вы себя чувствуете?
– Male. Плохо. Нам очень трудно приходится.
– Не только вам. Всем сейчас нелегко, но дайте время, все образуется.
– Надеюсь.
– Алетт, я хотел бы задать вам несколько вопросов.
– Пожалуйста.
– Вы знали Джима Клири?
– Нет.
– А Ричарда Мелтона?
– Да, – с искренней печалью вздохнула девушка. – Я до сих пор не могу опомниться от этого ужаса. Мне так его жаль!
Дэвид многозначительно взглянул на доктора Сейлема.
– Вы правы, Алетт. Кошмарная история. Когда вы видели Мелтона в последний раз?
– Мы договорились встретиться в Сан-Франциско. Сходили в музей, пообедали. Перед тем как расстаться, он спросил, не хочу ли я зайти к нему.
– И вы согласились?
– Нет, и зря отказалась. Будь я с ним, убийца, возможно, побоялся бы напасть. Но мы попрощались, и я уехала в Купертино.
– И, как оказалось, это была ваша последняя встреча?
– Да.
– Спасибо, Алетт, и прощайте.
Немного помедлив, Дэвид подступил еще ближе:
– Тони! Вы здесь, Тони? Я хотел бы потолковать с вами.
И снова разительные перемены. На глазах мужчин Эшли превращалась в раскованную, чувственную, знающую себе цену женщину, из горла которой неожиданно полились грудные бархатистые звуки:
– Знаешь, почему эта песенка – моя любимая, котик? – усмехнулась она.
– Нет.
– Потому что моя мать ее ненавидела. И меня заодно.
– С чего бы это ей вас ненавидеть?
– Кто ее знает! Теперь уже не спросишь, верно, зайчик? – рассмеялась Тони. – Слишком она далеко, отсюда не видно. Но я ничем не могла ей угодить, уж это точно. А у тебя, Дэвид? Какая мать была у тебя?
– Моя матушка была чудесным человеком.
– Значит, тебе крупно повезло. Вытащил счастливую карту. Иногда Боженька любит поиграть с нами, не находишь?
– Вы верите в Бога, Тони? Ходите в церковь?
– А есть ли вообще Бог? Кто знает? Если и есть, странное у него чувство юмора, не находите? Это Алетт у нас святоша. Бегает к попам каждое воскресенье.
– А вы?
Тони коротко рассмеялась:
– Что поделаешь, поневоле приходится тащиться за ней.
– Тони, как по-вашему, имеет человек право убить другого человека?
– Нет, конечно, нет.
– В таком случае…
– Но иногда приходится.
Дэвид и Сейлем обменялись настороженными взглядами.
– Что вы хотите этим сказать? Тон ее вмиг изменился. Сейчас она явно пыталась обороняться и оттого почти визжала.
– Ну, сами знаете, бывает, что приходится защищаться, если кто-то хочет на вас напасть…
Она с каждой минутой все больше возбуждалась.
– Или если какое-то дерьмо пытается сотворить с вами пакость.
– Тони…
Девушка принялась истерически всхлипывать.
– Почему меня не оставят в покое? Почему обязательно нужно лезть не в свои дела! – завопила она.
– Тони… Молчание.
– Тони… Нет ответа.
– Все, – поднял руки доктор Сейлем. – Конец связи. Пора будить Эшли.
– Что поделаешь! – вздохнул Дэвид. Несколько минут спустя Эшли открыла глаза.
– Как вы себя чувствуете? – осведомился Дэвид.
– Ужасно устала. Все…, все в порядке?
– Да. Мы говорили с Алетт и Тони. Они…
– Не желаю ничего знать.
– Будь по-вашему. Ну а теперь отдыхайте, Эшли. Я вернусь завтра.
Надзирательница подхватила Эшли под руку и увеча.
– Ничего не попишешь, придется ей давать показания, Дэвид. Только это убедит жюри присяжных и весь мир, что…
– Я много над этим думал, – перебил Дэвид, – и боюсь, не смогу решиться.
– Но почему? – удивился доктор.
– Микки Бреннан, обвинитель, настоящий зверь. Он изничтожит ее. Не могу так рисковать. И без того она не в себе, бедняжка.
За два дня до первого заседания Дэвид и Сандра, как обычно, приехали на ужин к Куиллерам.
– Мы забронировали номер в отеле “Уиндем”, – сообщил Дэвид. Управляющий сделал мне огромное одолжение. Слава Богу, хоть Сандре есть где жить. Город просто переполнен. Такого уже целый век не случалось.
– И это сейчас, – вставила Эмили. – Можно только вообразить, что здесь будет твориться, когда начнется процесс.
– Дэвид, моя помощь нужна? – озабоченно спросил Джесс.
– Нет, Джесс, спасибо. Никак не могу решить, что лучше: вытаскивать Эшли на место свидетеля или не стоит.
– Трудно сказать, – нахмурился Джесс. – Куда ни кинь – всюду клин! Ты в любом случае проигрываешь. Беда в том, что Бреннан собирается лепить образ этакой садистки, злобного чудовища. Если ты не заставишь ее давать показания, нетрудно сообразить, какое впечатление сложится у присяжных. Они будут
