выражением ужаса.
— Господи! — простонал отец Сэмюэля. — Они нас всех теперь перевешают!
— Не перевешают, если сделаете, что скажу, — заверил их Сэмюэль.
В нескольких словах он объяснил, что имел в виду.
Через пятнадцать минут Сэмюэль, его отец и еще двое из соседей уже подходили к воротам гетто.
— А если вернется второй стражник? — прошептал отец Сэмюэля.
— Придется рискнуть, — сказал Сэмюэль. — Если он там, я все возьму на себя.
Распахнув ворота, он выскочил наружу, ожидая, что в любой момент из темноты может появиться второй стражник и наброситься на него. Он вставил ключ в замок и повернул его. Теперь ворота были заперты снаружи. Привязав к себе ключ, Сэмюэль подошел к стене слева от ворот. Через несколько секунд по стене, как змея, скользнула толстая веревка. Сэмюэль ухватился за нее, а отец и двое соседей, потянув за нее с другой стороны, стали поднимать его вверх. Добравшись до верха, Сэмюэль сделал на веревке петлю, зацепил ее за неровный выступ и быстро спустился вниз. Резким взмахом высвободил веревку.
— О Господи, — пробормотал отец. — А что нам делать на восходе солнца?
Сэмюэль взглянул на него и сказал:
— На восходе солнца мы станем колотить в ворота, требуя, чтобы нас выпустили.
На рассвете гетто кишело полицейскими и солдатами. Пришлось искать запасной ключ, чтобы открыть ворота торговцам, колотившим в них и требовавшим, чтобы их выпустили из гетто. Павел, второй стражник, признался, что ночью покинул свой пост и ушел ночевать в Краков, за что немедленно был взят под стражу. Но тайна исчезновения Арама так и осталась нераскрытой. Случившееся неминуемо должно было бы привести к погрому. Но полицию смущало, что ворота были заперты снаружи. Ведь если евреи все время находились внутри, они ничего не смогли бы сделать со стражником. В конце концов полиция решила, что Арам просто сбежал с одной из своих многочисленных пассий. А ключ скорее всего где-нибудь выбросил. Поиски ключа, однако, не увенчались успехом, что вполне естественно, так как он был глубоко зарыт в землю в подвале дома Сэмюэля.
В полном изнеможении от пережитого Сэмюэль повалился на кровать и тотчас уснул. Проснулся он оттого, что кто-то сильно тряс его за плечо и истошно орал ему прямо в ухо. Первой его мыслью было:
Открыл глаза. Перед ним стоял Исаак и истошно вопил:
— Все прошло! Кашель прекратился! Свершилось чудо! Идем ко мне.
Отец Исаака сидел в кровати. Лихорадка чудесным образом исчезла, и сам собой прекратился кашель.
Когда Сэмюэль подошел к постели больного, старик вдруг сказал:
— Я бы сейчас не отказался от куриного бульона.
И Сэмюэль заплакал.
В один и тот же день он убил одного и вернул к жизни другого человека.
Новость об исцелении отца Исаака мгновенно облетела гетто. Родственники умирающих людей осаждали дом Роффов, умоляя Сэмюэля дать им хоть капельку своей волшебной сыворотки. Он едва успевал удовлетворять их просьбы. В один из дней Сэмюэль пошел к доктору Уалу, уже прослышавшему о сыворотке. Но доктор был настроен скептически.
— Я должен видеть это своими глазами, — заявил он. — Сделай несколько доз и впрысни одному из моих пациентов.
Можно было выбрать кого угодно. И доктор указал на самого, как ему казалось, безнадежного. По прошествии двадцати четырех часов больной заметно пошел на поправку.
Уал отправился на конюшню, откуда сутками, готовя сыворотку, не вылезал Сэмюэль, и сказал:
— Сыворотка действует. Ты своего добился. Чего хочешь в приданое?
Сэмюэль поднял на него воспаленные от бессонницы глаза и сказал:
— Еще одну лошадь.
Тот, 1868 год положил начало «Роффу и сыновьям».
Когда Сэмюэль женился на Терении, то в приданое получил шесть лошадей и прекрасно оборудованную лабораторию для своих опытов. Сэмюэль не делал секрета из своих экспериментов. Лекарства он добывал из трав, и вскоре в маленькую лабораторию потянулись соседи, чтобы купить у него настойки от своих болезней. И все получали, что кому было нужно. Имя Сэмюэля становилось все более известным. Тем, кто не мог платить, Сэмюэль говорил:
— Бери и о деньгах не беспокойся.
А Терении объяснял это так:
— Лекарства создают, чтобы лечить, а не обогащаться.
Дело его расширялось, и вскоре он уже говорил Терении:
— Пора открывать свою аптеку, будем продавать готовые мази, порошки и другие лекарства, а не только готовить их по рецептам.
Идее создания собственной аптеки повезло с самого начала. Богачи, ранее отказывавшие ему в помощи, теперь готовы были вложить в его дело любые деньги.
— Станем партнерами, — говорили они. — Откроем целую сеть аптечных магазинов.
Сэмюэль обсудил их предложение с Теренией.
— Боюсь и не доверяю партнерам. Это наше дело. Мне не хотелось бы, чтобы чужие люди владели хоть частицей того, что по праву принадлежит мне.
Терения полностью с ним согласилась.
Чем шире становилось дело, чем больше появлялось новых аптек, тем чаще предлагались ему деньги, и немалые. Сэмюэль упорно отказывался от партнерства.
Когда тесть спросил его, почему он это делает, Сэмюэль ответил:
— Не следует пускать сытую лису в курятник. Настанет день, когда она проголодается.
Росло благосостояние Сэмюэля, росла и его семья. Терения родила ему пятерых сыновей: Авраама, Джозефа, Яна, Антона и Питера — и с рождением каждого сына Сэмюэль открывал новый аптечный магазин, всякий раз больше предыдущего. В самом начале Сэмюэль нанял себе одного помощника, затем двоих, а вскоре у него служило уже более двадцати человек.
Однажды к Сэмюэлю явился представитель официальной власти.
— Выходит постановление, снимающее некоторые ограничения с евреев, — заявил он. — Нам бы хотелось, чтобы вы открыли аптечный магазин в Кракове.
Что Сэмюэль и не преминул сделать. Три года спустя он уже выстроил себе собственное помещение для магазина в центре Кракова, а для Терении купил в городе прекрасный дом. Мечта Сэмюэля осуществилась — он вырвался из краковского гетто.
Но замыслы его простирались значительно дальше Кракова.
По мере того как подрастали сыновья, Сэмюэль нанимал им учителей, обучавших их разным иностранным языкам.
— Он с ума сошел, — возмущалась теща Сэмюэля. — Мы стали посмешищем для всех наших соседей, обучая Авраама и Яна английскому, Джозефа немецкому, Антона французскому, а Питера итальянскому. С кем они будут разговаривать? Здесь же никто не знает этих варварских языков. Мальчики даже между собой общаться не смогут.
Сэмюэль только улыбался и говорил в ответ:
— Это — часть их образования.
Он знал, с кем будут разговаривать его сыновья.
Ко времени, когда каждому из мальчиков исполнялось пятнадцать лет, они вместе с отцом побывали в различных странах. Во время таких поездок Сэмюэль готовил себе плацдарм для будущих завоеваний. Когда Аврааму исполнился двадцать один год, Сэмюэль собрал всю семью и объявил:
— Авраам будет жить в Америке.
— В Америке! — завопила мать Терении. — Этой стране дикарей! Я не пущу туда своего внука. Он
