После одной из таких встреч Элизабет сказала:
— В это трудно поверить. Но у меня такое впечатление, что ты руководишь целым государством.
Отец рассмеялся и ответил:
— Прибыли «Роффа и сыновей» превышают доходы большинства стран мира.
Во время поездок с отцом она заново перезнакомилась со всеми членами семьи Роффов, своими кузинами и кузенами, их мужьями и женами.
В юности Элизабет виделась с ними во время праздников, когда они собирались в одном из домов отца или когда во время коротких школьных каникул она ездила в гости к кому-либо из них.
Самыми веселыми, общительными и дружелюбными были Симонетта и Иво Палацци. С Иво Элизабет всегда чувствовала себя особой женского пола. Иво заведовал итальянским филиалом «Роффа и сыновей», и делал это весьма успешно. Он легко сходился с людьми, и они любили иметь с ним дело. Элизабет запомнила слова своей одноклассницы, которая познакомилась с Иво:
— Знаешь, почему мне нравится Иво? Потому что он очаровашка.
Это было точно подмечено: очаровашка!
В Париже Элизабет встречалась с Эленой Рофф-Мартель и ее мужем Шарлем. Элизабет так и не смогла сблизиться с Эленой и всегда чувствовала себя немного натянуто в ее присутствии, хотя Элена неплохо относилась к ней. Стена холодной непроницаемости, окружавшая ее кузину, так и осталась неразрушенной. Шарль являлся главой французского филиала «Роффа и сыновей». Он был знающим и компетентным работником, но отец не раз говорил в присутствии Элизабет, что ему не хватает напористости. Он был хорошим исполнителем приказов, но их инициатором — никогда. Сэм, однако, не трогал его, так как французский филиал фирмы все же процветал. Элизабет подозревала, что в этом успехе не последняя роль принадлежит Элене Рофф-Мартель.
Нравились Элизабет Анна Рофф-Гасснер и ее муж Вальтер. Элизабет знала семейную сплетню, что Анна Рофф вышла замуж за человека по положению ниже себя. Вальтер Гасснер считался в семье паршивой овцой, охотником за приданым, женившимся ради денег на женщине много старше его, да к тому же некрасивой. С последним Элизабет не была согласна. Анна представлялась ей застенчивой, чуткой натурой, немного не от мира сего и напуганной жизнью. Вальтер понравился Элизабет с первого взгляда. Он был похож на кинозвезду, но в нем не было ни чванства, ни пустозвонства. Он казался по-настоящему влюбленным в Анну, и Элизабет отказывалась верить ужасным слухам, которые о нем ходили. Из всех своих родственников Элизабет больше всего полюбила Алека Николза. Его мать, Рофф по происхождению, вышла замуж за сэра Джорджа Николза, баронета. Именно к Алеку, когда ей бывало трудно, обращалась за помощью Элизабет. Он казался девочке, возможно, потому что был чутким и мягким человеком, ее ровней, и это очень льстило самолюбию Алека. Он всегда уважительно обращался с Элизабет, всегда был готов прийти ей на помощь или дать дельный совет. Элизабет помнила, как однажды, в момент полнейшего отчаяния, она решила убежать из дому. Уже запаковав в чемодан свои вещи, она решила позвонить Алеку в Лондон, чтобы попрощаться. У него в это время шло совещание, но он не бросил трубку и проговорил с Элизабет более часа. Таким был сэр Алек Николз. Но не такой была его жена Вивиан. Там, где Алек был великодушным и заботливым, она была себялюбкой и пренебрежительной к людям. Более эгоистичной женщины Элизабет никогда не доводилось встречать.
Много лет назад, приехав на уик-энд в их поместье в Глостершире, Элизабет отправилась на пикник. Начался дождь, и ей пришлось вернуться назад раньше, чем предполагалось. В дом она вошла с черного хода и, когда пробегала через прихожую, услышала громкие голоса, доносившиеся из кабинета.
— Мне надоело быть нянькой! — кричала Вивиан. — Бери свою драгоценную кузину и сам возись с ней. Я еду в Лондон, у меня там назначена встреча.
— Ну так отмени ее, Вив. Ребенок у нас пробудет еще один день, и она…
— А мне начхать! Мне хочется сегодня мужика, и я его получу!
— Вивиан, как тебе не стыдно!
— Можешь заткнуть себе жопу своим стыдом! И не суйся больше в мою жизнь!
С этими словами Вивиан вылетела из кабинета и, наткнувшись на остолбеневшую Элизабет, просюсюкала:
— Так быстро вернулась, крошка?
И, не говоря больше ни слова, вихрем пронеслась вверх по лестнице.
В дверях кабинета показался Алек.
— Зайди, Элизабет, — мягко сказал он.
Нехотя она вошла в кабинет. Лицо Алека горело от стыда. Элизабет ужасно хотелось его как-нибудь утешить, но она не знала, как это сделать, чтобы не обидеть его. Алек подошел к длинному, узкому старинному столу, взял трубку, набил ее табаком и медленно стал раскуривать. Элизабет казалось, что он занимается этим целую вечность.
— Ты должна понять Вивиан.
— Это не мое дело, Алек, — начала Элизабет, — я…
— В каком-то смысле и твое. Ведь мы — единая семья. Я не хочу, чтобы ты плохо думала о ней.
Элизабет ушам своим не поверила. Алек пытался обелить свою жену. И это после того, что она только что слышала собственными ушами!
— Иногда в браке, — медленно сказал Алек, — у мужа и жены могут быть разные потребности. — После неловкой паузы, словно найдя нужные слова, он добавил: — Я не хочу, чтобы ты плохо думала о Вивиан, потому что я… не в силах удовлетворять некоторые ее нужды. Но она-то в этом не виновата.
— Она часто уходит к другим мужчинам? — вырвалось у Элизабет.
— Боюсь, что да.
От этих слов Элизабет пришла в ужас.
— Ну тогда брось ее!
Он улыбнулся своей мягкой улыбкой.
— Я не могу бросить ее, девочка моя. Видишь ли, я ее люблю.
На следующий день Элизабет вернулась в школу. С этого времени Алек стал ей ближе всех остальных.
Вот уже некоторое время Элизабет с беспокойством смотрела на своего отца. Что-то явно тревожило и огорчало его, но Элизабет не могла взять в толк, что именно. Когда она напрямую спросила его об этом, он уклончиво ответил:
— Одна маленькая неувязочка. Вот разберусь, в чем дело, тогда скажу.
Он стал скрытен, и Элизабет уже не могла, как раньше, копаться в его личных бумагах. Когда он сказал ей: «Завтра улетаю в Шамони, в горы», она очень обрадовалась. Она знала, что ему нужен отдых. Он выглядел усталым, похудел и осунулся.
— Я закажу тебе билет, — сказала Элизабет.
— Не беспокойся. Уже заказан.
Это было так не похоже на него.
На следующее утро он вылетел в Шамони. В этот день она его видела в последний раз…
В затемненной спальне Элизабет переживала прошлое. Она не могла свыкнуться с мыслью, что отца больше нет на свете, ведь он был такой жизнелюб. Он был последним, если не считать ее, кто сохранил семейную фамилию Роффов. Что же теперь станет с фирмой? Отец был обладателем контрольного пакета акций. Интересно, кому он его завещал?
Во второй половине следующего дня Элизабет получила исчерпывающий ответ на этот вопрос. В доме появился личный адвокат Сэма.
— Я захватил с собой копию завещания, оставленного вашим отцом. Понимаю, что сейчас не время говорить об этом, но считаю своим долгом немедленно уведомить вас, что вы единственная его наследница. Это означает, что контрольный пакет акций «Роффа и сыновей» теперь находится в ваших руках.
В это трудно было поверить. Не станет же она лично управлять концерном!
— Почему? — спросила она. — Почему у меня?
