Адвокат немного замялся, потом сказал:
— Могу я быть откровенным, мисс Рофф? Ваш отец был относительно молод. Уверен, он надеялся еще долго прожить. Со временем, полагаю, он бы составил другое завещание и назначил бы сам своего преемника на пост президента фирмы. Но, видимо, он еще не успел решить, кого именно ставить. — Адвокат пожал плечами. — Но это все из области предположений. Реально же то, что теперь контрольный пакет в ваших руках. Вам решать, что с ним делать и кому его передать. — Он несколько мгновений испытующе смотрел на нее, потом продолжил: — В Совет директоров «Роффа и сыновей» еще никогда не входила женщина, но, как бы там ни было, именно вам придется занять теперь в нем место своего отца. В ближайшую пятницу в Цюрихе состоится экстренное совещание Совета. Вы сможете на нем присутствовать?
Сэм наверняка хотел бы, чтобы она непременно была там.
И старик Сэмюэль желал бы того же.
Книга вторая
Глава 15
В спальне арендованной квартиры на руа Дос Бомберос, одной из извилистых, мрачных улочек в трущобах Альто-Эсторил, шли съемки эпизода фильма. В комнате находились четверо. У кинокамеры оператор, на кровати двое занятых в эпизоде актеров: мужчина средних лет и молодая блондинка с великолепной фигурой. На ней ничего не было, кроме ярко-красной ленты, повязанной на шее. Мужчина был огромен: с плечами борца, мускулистой, бочкообразной, до неприличия безволосой грудью. Его член, даже в состоянии покоя, казался огромным. Четвертым в комнате находился зритель, сидевший в темном углу в надвинутой на лоб широкополой шляпе и черных очках.
Оператор вопросительно посмотрел в его сторону, и тот кивнул. Оператор нажал на кнопку, и камера застрекотала.
— Внимание. Начали! — скомандовал он актерам.
Мужчина встал на колени рядом с блондинкой, и та взяла его пенис в рот. Он тотчас начал вставать. Блондинка вынула его изо рта и сказала:
— Боже, до чего же огромен!
— Суй его в нее! — приказал оператор.
Мужчина улегся на блондинку и сунул пенис промеж ее ног.
— Осторожнее, милок. — Тон ее был резким и раздраженным.
— Делай вид, что тебе это нравится.
— Как? Он же размером с е…й арбуз.
Зритель, подавшись вперед, не отрываясь следил за каждым движением пары. Девушка сказала:
— Боже, до чего же хорошо. Только ради Бога, беби, не спеши.
Зритель, глядя на кровать, задышал чаще и прерывистее.
Девушка была третьей по счету и во много раз красивее, чем предыдущие.
Вскрикивая, она теперь металась в постели из стороны в сторону.
— О-о, только не останавливайся!
Она обхватила бедра мужчины и с силой притянула его к себе. Ритм ее партнера стал более мощным и интенсивным, он словно наносил ей своим телом частые сильные удары. Ее движения убыстрились, ногти впились в голую спину мужчины.
— О-о, — стонала она. — О, я кончаю.
Оператор оглянулся на зрителя, и тот, сверкая глазами за черными стеклами, утвердительно кивнул.
— Давай! — скомандовал оператор мужчине.
Девушка, в тисках своего блаженства и неистового безумства, даже не расслышала, что он сказал. Когда наслаждение, волной накатившее на нее, отразилось в счастливой улыбке на ее лице и тело задрожало мелкой трепетной дрожью, огромные руки мужчины сомкнулись на ее горле и стали стискивать его, не давая ей дышать. Она сначала с недоумением подняла на него глаза, но когда осознала, что происходит, они вдруг наполнились ужасом.
В мозгу зрителя звенело: «Вот этот миг! Боже мой! Какие глаза!» В глазах ее застыл ужас. Она безуспешно пыталась оторвать от своего горла стиснувшие его стальные пальцы. Тело ее еще содрогалось в блаженных спазмах сексуального наслаждения, и судороги оргазма и судороги предсмертной агонии слились воедино.
Тело зрителя было покрыто потом. Возбуждение до краев переполняло его. Девушка умирала в миг наивысшего блаженства жизни, глядя прямо в глаза смерти. И это было прекрасно!
Но вот наступил конец. Зритель, тяжело и прерывисто дыша, изнемогший от наслаждения, устало откинулся на стуле. Девушка была наказана.
Зритель чувствовал себя Богом.
Глава 16
Главная штаб-квартира «Роффа и сыновей» раскинулась на шестидесяти акрах земли вдоль Шпреттенбах на западной окраине Цюриха. Административное, в двенадцать этажей, здание возвышалось над жавшимися к нему снизу постройками для научных исследований, производственными цехами, экспериментальными лабораториями, складами и сетью подъездных железнодорожных путей. Это был мозговой центр обширной империи «Роффа и сыновей».
Вестибюль здания, окрашенный в зеленые и белые тона, был обставлен ультрасовременной датской мебелью. За стеклянной конторкой сидела женщина-администратор, и тех, кого она впускала внутрь здания, обязательно сопровождали специальные служащие. Справа, в глубине вестибюля, располагалось несколько пассажирских лифтов и специальный экспресс-лифт для президента концерна.
В это утро экспресс-лифт с небольшими промежутками поднимал наверх членов Совета директоров. В течение последних нескольких часов самолетами, вертолетами и на лимузинах они прибыли сюда из различных частей света и теперь все вместе находились в просторном, отделанном дубом конференц-зале: сэр Алек Николз, Вальтер Гасснер, Иво Палацци и Шарль Мартель. Единственным из присутствовавших в зале, кто не являлся членом Совета, был Рис Уильямз.
На столике в изобилии стояли закуски и напитки, но никто к ним не притрагивался. Все они нервничали, были напряжены, и каждый был занят своей собственной проблемой.
В зал вошла Кэйт Эрлинг, немолодая, но энергичная и знающая свое дело швейцарка.
— Прибыла машина мисс Рофф.
Глаза ее быстро обежали зал, чтобы удостовериться, все ли на месте — ручки, блокноты, полны ли серебряные графины с водой, поставленные на стол перед каждым из членов Совета, приготовлены ли сигареты, пепельницы и спички. Кэйт Эрлинг в течение пятнадцати лет была секретарем Сэма Роффа. То, что он был мертв, не могло служить для нее причиной безответственного отношения к своим обязанностям.
