загона, привязанный между двух столбиков. Перед тем как заняться копытами, отец успокаивающе провел рукой по блестящей лошадиной шее. Повернувшись спиной, он зажал ногу с копытом между колен и начал его зачищать. Процедура была хорошо знакома Мэри, она и сама не раз делала это, и большинство лошадей относились к ней спокойно. Но Бой – конь очень нервный, и Мэри волновалась за отца. Покусывая губу, она не сводила глаз с ушей лошади – верного показателя ее настроения. Наверное, волноваться нечего – Бой, казалось, оставался абсолютно спокоен.
Она позволила себе расслабиться и насладиться мирной картиной природы. Тишина нарушалась лишь жужжанием носящихся в воздухе насекомых. Но внезапно фырканье и испуганное ржание вывело ее из задумчивости.
Она с испугом увидела, как жеребец пытается встать на дыбы, но ему мешают привязные ремни. Резкое движение массивного корпуса – и не удержавшийся на ногах отец упал на землю прямо под бешено бьющие копыта.
Сердце Мэри бешено застучало, она перепрыгнула через ограду и бросилась вперед, но не успела подбежать – отец вскрикнул от боли и схватился за ногу.
– Папа! – взвизгнула Мэри и изо всех сил ударила лошадь по спине. Обезумевший жеребец отпрыгнул в испуге, она подхватила отца под мышки и оттащила на несколько метров в безопасное место. Страх за отца придал ей силы.
Отец застонал и перекатился на бок, держась за поврежденную ногу. Мэри присела на корточки, пытаясь скрыть охватившую ее панику.
– Папа! Где болит? Только нога?
Он кивнул, ловя ртом воздух.
– Только нога... уверен... она сломана.
Мэри почувствовала, как ее охватывает леденящее спокойствие, которое испытывают люди в критические минуты. Когда она заговорила снова, голос ее почти не дрожал:
– Тогда не пытайся сесть и даже не двигайся. Я сейчас же вызову машину «скорой помощи».
Она собралась встать, но он схватил ее за руку.
– Нет! Не вызывай.
– Но тебе надо в больницу. Мы не сможем ехать на пикапе, раз не в порядке тормоза. И я не уверена, что смогу им управлять.
Отец был белым, как мел, губы упрямо сжаты.
– Никакой «скорой помощи». Я не могу себе это позволить.
– Но из страховки... – Она остановилась, пораженная тревожной мыслью. – Ведь ты застрахован?
Он покачал головой, избегая ее взгляда.
– Не думал, что мне это понадобится.
То есть тоже не мог себе позволить, мрачно подумала она.
– Считал это бесполезным, – с болезненной гримасой продолжал он, – раз все равно кто-то охотится за мной.
– Охотится за тобой? О чем ты говоришь?
– В меня стреляли.
– Стреляли?! – Мэри широко раскрыла глаза. – Почему ты так думаешь? Я не слышала никаких выстрелов.
Отец застонал.
– Стреляли, скорее всего, с глушителем. Я слышал, как что-то просвистело над головой и ударилось о землю. А в следующий миг Бой словно обезумел.
Он помолчал, с трудом переводя дыхание.
– По тому, как он прыгнул, думаю, ему зацепило бок.
Мэри посмотрела на лошадь, которая все еще храпела и рвалась с привязи, но на ней не было заметно ни царапины. Господи, неужели отец страдает галлюцинациями?
– Тебе срочно нужен врач. Сейчас это самое главное. И не беспокойся о деньгах, мы что-нибудь придумаем.
Отец снова начал было протестовать, но внимание Мэри привлек шум мотора. Она вскочила на ноги и увидела светлый джип с изготовленным на заказ каркасом, который преодолевал крутой подъем, ведущий от основной дороги к их дому.
– О черт, – простонал отец. – Это Голардо. Гони его прочь.
Вот кого меньше всего хотелось бы сейчас видеть, подумала Мэри, быстро направляясь к воротам загона. Но к тому времени, когда она поравнялась с калиткой, Тони успел поставить свой автомобиль и уже шел ей навстречу.
– Не знаю, зачем ты приехал, мне сейчас очень некогда, – проговорила она, спеша пройти мимо него к дому, но он поймал ее за руку и удержал на месте.
– Подожди минутку. Я хотел только вернуть тебе вот это.
Он протянул ей босоножки, и на его лице отразилась досада, которая, однако, тут же сменилась беспокойством, когда взгляд его упал на распростертую фигуру Никколо Мартинеса.
– Что случилось? – спросил он, бросил босоножки на землю и быстро направился в загон. Сдерживая раздражение, Мэри пошла за ним.
– Что-то напугало Боя, и он ударил отца копытом. Боюсь, у него сломана нога. Но тебе незачем беспокоиться. Я как раз хотела вызвать «скорую помощь».
Тони присел рядом с ее отцом, который прорычал сердито:
– Убирайтесь отсюда, Голардо! Мне ваша помощь не нужна.
Не обращая внимания на обидные слова, Тони спросил:
– Вы можете двигать ногой?
Двое мужчин сверлили друг друга взглядом, казалось, целую вечность, и наконец отец проворчал:
– Нет! Теперь вы довольны?
– Ни в коей мере, – ответил Тони, поднимаясь. – Самое лучшее сейчас и правда вызвать «скорую помощь», Мэри. А я пока побуду с ним.
– К черту «скорую»! – воскликнул отец и тут же откинулся назад со стоном. Тони удивленно взглянул на Мэри.
– Мы не можем... – начала она, но гордость остановила ее.
Тони сразу оценил ситуацию. Он кивнул, словно прекрасно понял, что она хотела сказать.
– Все в порядке. Мы отвезем его на моей машине. Так будет быстрее. Он ляжет на заднем сиденье. Я посмотрю, нет ли в конюшне чего-нибудь, похожего на носилки. Мэри, принеси одеяло, мы подложим его под ногу.
Мэри колебалась только минуту. Тони мог иметь множество недостатков, но он предложил помощь и, судя по всему, совершенно искренне, в момент острой необходимости. Глупо было бы отвергать ее.
Когда она вскоре вернулась с одеялом, на ногу отца была наложена самодельная шина, а сам он сыпал проклятиями, в то время как Тони осторожно укладывал его на широкую доску.
– Ты сможешь помочь нести его? – спросил он, бросив на нее быстрый взгляд. Кивнув, она взялась за конец доски. Когда они устроили его внутри и подложили под ногу свернутое одеяло, лицо у отца было серым от боли, но он нашел в себе силы проговорить: «Бой».
Мэри тяжело вздохнула. Нельзя было оставлять жеребца на привязи в жару, но, с другой стороны, она не знала, как он поведет себя, если его отвязать.
– Не беспокойся, я позабочусь о вашем красавце, – неожиданно предложил Тони.
Через несколько минут лошадь позволила отвязать себя и отвести в конюшню.
– Жалкое создание, – пробормотал отец. – Сначала он чуть не затоптал меня до смерти, а сейчас позволяет моему злейшему врагу вести себя, словно щенок. Его надо было бы назвать Сукиным сыном, а не Боем.
Вернувшись из конюшни, Тони увидел, как Мартинесы разместились сзади и одобрительно кивнул.
– Держитесь, Никколо. Я постараюсь не трясти, насколько это возможно.
Отец приготовился огрызаться, но Мэри бросила на него неодобрительный взгляд. Тони захлопнул заднюю дверь. Путь до больницы казался Мэри бесконечным...
