побояться открыть дверь, я бы не поверил. Это совершенно не соответствовало его характеру, насколько я успел узнать его в тот самый первый день.
Очень жаль. Все же с ним я связывал определенные надежды.
Нужно было попытаться овладевать ситуацией, собрать хотя бы минимум информации, понять, наконец, что происходит. В неведении долго не проживешь.
А Иван был именно тот, который мог бы в этом помочь. Он показался мне стопроцентным человеком действия, это было видно с первого взгляда.
Решив не терять времени даром, я вышел из подъезда. Надо было добраться до центра города. Если были еще выжившие, то они, скорее всего, постарались бы попасть туда. Там администрация, а значит — какая-никакая, но власть! И если искать ответы на вопросы, то лучше места для этого не найти.
Конечно, Кира говорила, что чувствует кого-то ближе, но думаю, это были те немногочисленные жители, которые, как и мы, умудрились выжить, переборов болезнь, и толку от них было бы немного. Наверняка они и сами терялись в догадках о причинах происходящего…
Пешком до центра было топать часа полтора. Долго, конечно, но выбора не было.
Впрочем, я попытался. Залез в одну из брошенных машин с открытой дверью. Ключи торчали в замке.
Мотор был мертв. Бесполезно.
Я и не надеялся.
Вздохнул только и пошел вперед, вдоль дороги, стараясь по мере возможности не вылезать на главную улицу.
Надо было для начала разобраться, что за люди могли мне попасться. Мало ли…
По всему городу картина была одна и та же. Горы мусора и брошенный транспорт. Попалось несколько бродячих собак. К счастью для меня, одиночек. Встреться мне крупная стая, да еще злая, голодная и агрессивная, пришлось бы спасаться бегством. И еще не факт, что удалось бы. А восемь патронов в обойме — это совсем немного…
Целый час я шел, озираясь по сторонам, готовый среагировать на малейшее движение. Но вокруг было тихо, нереально тихо. А потом я дошел.
Центральная площадь была пуста. Людей, на которых я так надеялся, я не увидел.
Неужели все действительно так плохо и выжили редкие единицы? Ну хотя бы эти единицы должны же оставить приметный знак? Или все, как и мы, практически безвылазно сидели по квартирам?
Я вспомнил туман. Вспомнил ощущение страха и подумал, что не смог бы никого осудить за трусость. Потому что это была не трусость, а простой инстинкт самосохранения.
Но туман почти исчез. Исчез и страх… почти. Под ложечкой еще посасывало, иногда хотелось бежать куда-то, не разбирая дороги, все разно куда. Но эти ощущения вполне можно было контролировать.
Я вышел на площадь и, оглядываясь по сторонам, подошел к странному нагромождению камней прямо по ее центру, которого раньше там не было.
Камни явно были сложены не просто так, а с какой-то целью. Под самым верхним из них белел лист бумаги, который я не замедлил вытащить. На нем крупными буквами было написано: «Всем, кто выжил! Общий сбор в четверг, двадцать пятого июля, в 11 утра. При себе иметь запас еды и теплую одежду. Опасайтесь зеленых!»
Это было уже что-то! Это я и искал, на это и надеялся!
Сбор в четверг? Послезавтра. Вовремя я выбрался на прогулку. Может, получится узнать хоть что- нибудь. Ведь просто невероятно представить, что ни один из выживших не владел хотя бы минимальной свежей информацией.
А будет информация — будет понятно, как жить дальше и что вообще предпринимать.
Несколько успокоившись, я пристроил лист с таким обнадежившим меня объявлением на место и отправился в обратный путь.
Интересно, кто такие зеленые? И почему их надо опасаться?
Назад почти всю дорогу бежал. Тяжеловато это было с непривычки. Спортом я занимался от случая к случаю и отменной «дыхалкой» похвастаться не мог. Да и курение этому никак не способствовало…
Но, в любом случае, мой любительский бег был гораздо быстрее обычной ходьбы, так что до места добрался уже минут через сорок — пятьдесят.
Уже на самом подходе к дому воздух разорвала очередь из автомата. Стреляли где-то впереди. Денис?
Я рванул вперед изо всех сил, как только мог, на ходу вытащив пистолет и проверив, на месте ли обойма.
Во двор я влетел на всех парах, судорожно оглядываясь по сторонам.
Первое, что бросилось в глаза, — Денис, валявшийся у подъезда в луже крови. Автомат лежал рядом, на него никто не позарился.
Я бросился было к нему, но негромкий вскрик, полный ужаса, заставил меня остановиться.
Голос точно был Кирин, вот только я никак не мог понять, где она находится.
Крик прервало довольное рычание. Я, наконец, определил источник. Что-то происходило за перевернутой машиной в конце двора.
Мысли летели в голове с космической скоростью. Тело словно стало действовать само по себе.
Проскочив мимо лежавшего без движения Дениса, я тремя гигантскими прыжками долетел до машины. Я даже не предполагал никогда, что могу двигаться с такой скоростью. Может, включились неизвестные мне резервы организма.
За машиной, прямо на грязной земле, лежала Кира. Лицо у нее было разбито в кровь, но она была в сознании. Майка порвана в клочья, и ее красивая грудь была обнажена.
Над ней склонились двое.
Оба крупные, лысые, в каких-то разорванных лохмотьях, ранее являвшихся обычными дешевыми спортивными костюмами. Один держал Киру за завернутые над головой руки, не давая пошевелиться. Второй стаскивал с нее джинсы.
На вид они были похожи на типичнейших представителей заводских районов, которых хватало в любом городе, — лысых, наглых бандитов от рождения.
Но было одно отличие.
Кожа у них была странного, зеленоватого оттенка.
Кира пыталась вырваться, но силы оказались неравны. Зеленый зарычал, показав клыки длиной в палец, и, продолжая одной рукой придерживать Киру, свободной хлестко ударил ее по лицу. Голова у нее дернулась, глаза закрылись. Кажется, сознание она все же потеряла.
Не владея собой, я перевел предохранитель на пистолете в боевой режим, выдернул нож из чехла и бросился к тварям.
Меня заметили.
Один зеленый мгновенно отпустил Киру и метнулся в сторону, уходя с линии огня. Второй, уже почти стащивший с девушки джинсы, несколько замешкался, недоуменно проследив взглядом за своим товарищем. К тому же я приближался к нему со спины, и видеть меня он не мог.
Выстрелить я не решился — мог задеть Киру — стрелок из меня все равно был никудышный.
Одним прыжком покрыв расстояние до ублюдка, я попытался сбить его с Киры всем весом своего тела. Пистолет отлетел в сторону, но нож я удержал и, не владея собой, воткнул его прямо в бок твари.
Нож вошел мягко, по самую рукоять.
Монстр, бывший когда-то человеком, взвыл и дернулся в сторону. Силы у него оказались просто неимоверные. Я отлетел метра на два, умудрившись не выпустить нож из рук.
Из места ранения сочилось что-то желто-зеленое, гнойного вида, но на ноги он вскочил одним прыжком. Если я и задел какие-то его органы, то внешне это заметно не было. Тварь осклабилась и, пригнувшись к земле, пошла на меня.
Я увидел его глаза — страшные, черные, с вертикальными, как у зверя, зрачками.
Было жутко. Я удобнее перехватил нож и поднялся на ноги, но тут же отлетел в сторону от очередного удара.
Первый, которого я выпустил из поля зрения, никуда не делся.
