очень неосмотрительно с его стороны, наемники славились необузданным нравом и номинально считались войсками Короны, а значит, неподчинение им означало неповиновение приказам Совета и строго каралось. Они могли запросто разнести весь трактир при малейшем признаке неудовольствия.
Наемников было семеро, они вольготно расселись за столом, разлили по кружкам эль, и, не обращая внимания на прочих немногочисленных посетителей, принялись громко обсуждать достоинства некой девицы.
Оставшиеся крестьяне, очевидно зная, что может последовать дальше, все до единого покинули зал. Помимо наемников, остался только я и те двое — старик и юноша. Старик, по моему мнению, даже не заметил явления наемников, так же неспешно продолжая поглощать свой ужин. Юноша же бросал на солдат удачи взгляды, исполненные такой ничем не прикрытой ненависти, что я понял сразу — будут проблемы.
— И вот я ей говорю, — продолжал свой рассказ наемник. — Крошка, а не прогуляться ли нам на сеновал?
— А она что? — поинтересовался другой.
— Поломалась-поломалась, да согласилась, куда ж ей деться-то? Я бы там всю деревню вырезал!
Наемник громко засмеялся, похлопывая от удовольствия ладонью по столу.
Юноша вскочил на ноги. Старик сделал было движение, чтобы его удержать, но вдруг передумал и опустил уже поднятую руку.
— Свинья! — Голос юноши был чистым, звонким, и не услышать его было просто невозможно.
Наемники удивленно повернулись к нему. С таким обращением они, судя по всему, сталкивались не часто.
— Что ты сказал? — неприятным тоном поинтересовался один из них, положив руку на кинжал, висевший на поясе.
— Свинья ты, говорю! — любезно повторил юноша. — И друзья твои свиньи, все до единого!
Наемник удивился. Смелость юноши была совершенно непонятна. Наемник на всякий случай огляделся по сторонам, в поисках спрятанной группы поддержки молодого самоубийцы, но, кроме меня, выказывавшего совершеннейшее равнодушие к происходящему, никого не увидел. На старика, продолжавшего все так же спокойно сидеть и кушать, он не обратил ни малейшего внимания.
— Ты не перегрелся на солнце, малец? Ты понимаешь, что ты говоришь и кому?
Юноша кивнул:
— Да, свинья, я вполне это понимаю.
Наемник встал, его друзья повернулись в сторону смелого юноши, предвкушая забавное зрелище.
— Ну что ж, мальчик, — наемник до хруста в костях потянулся. — Молись своим богам, если они у тебя имеются.
Юноша с достоинством поклонился и сделал неприметный жест рукой. Еще несколько месяцев назад я даже не заметил бы этого движения, настолько быстро оно было.
Наемник рухнул на пол лицом вниз без единого звука. Его товарищи вскочили на ноги и перевернули упавшего. Из его горла торчала маленькая, остро заточенная шестигранная звездочка. Наемник был мертв. Юноша вновь поклонился и достал откуда-то из-под стола длинный кривой клинок, очень похожий на самурайский меч.
— Есть еще желающие? — поинтересовался мальчик.
Желающие были. Шесть оставшихся наемников, оправившись от удивления, вызванного неожиданной смертью товарища, вытащили мечи и не спеша, слаженно двинулись в сторону юноши, обходя его полукругом. Чувствовалось, что такой тип нападения был им привычен и отточен до последнего движения. Они совершенно не мешали друг другу, оставляя каждому из своей группы достаточно простора для маневров.
Юноша не волновался. Спокойно дождавшись, пока наемники приблизятся на нужное расстояние, он второй раз взмахнул рукой, и тут же на его месте образовалось темное облако, быстро распространявшееся по всему залу.
С моего взора исчезли все: и юноша, и старик, доедавший очередную перепелку, и наемники. Слышны были только редкие крики и звон железа.
Через минуту тьма рассеялась, и я увидел поразительную картину. Трое из шести вступивших в бой наемников валялись на полу без движения. Однако трое оставшихся доставляли юноше изрядные сложности. Он был ранен в нескольких местах, его одежда сильно пропиталась кровью, и чувствовалось, что слишком долго сопротивляться ему не удастся. Переоценил он свои силы. Старец же, мало интересуясь происходящим вокруг, продолжал, как ни в чем не бывало, поглощать остатки еды. Как удалось пареньку уничтожить стольких противников, я не понимал?.. Если первого он убил за счет скорости и неожиданности, то с остальными — бывалыми бойцами этот номер уже не прошел бы… Я очень пожалел, что завеса тьмы прикрыла от меня на время произошедшее.
Тем временем юноша слабел. Он пропустил еще один удар, едва не ставший для него смертельным. Меч наемника слегка чиркнул его по руке, чуть-чуть не дотянувшись до груди.
Я принял решение.
И в ту же секунду тело мое, словно зажив самостоятельной жизнью, взметнулось вверх. Я и сам не ожидал от себя такой прыти, лишь подумал на мгновение, что пареньку надо бы помочь, а уже несся к ближайшему наемнику, сжимая в руке кинжал. И будто со стороны я наблюдал, как подлетел вплотную к не приметившему меня бойцу и всадил нож по самую рукоять прямо ему в бок, точно между зазорами креплений доспеха — так учил Берг. Наемник удивленно обернулся, но силы уже ушли из его тела, ноги подкосились, и к кучке трупов на полу прибавился еще один.
Я подхватил выпавший из его руки меч. Один из оставшихся наемников удачно пнул почти потерявшего сознание юношу ногой. Тот отлетел в сторону и неловко упал на пол. Наемники, оставив его на время, набросились на меня, посчитав более опасным противником.
Я совершил немыслимый прыжок, просочившись между наемниками, и чудом умудрился увернуться при этом от их ударов. Мои руки действовали без малейшего участия сознания, исключительно на рефлексах, вбитых Бергом. Я перевернулся через голову, а когда вскочил на ноги, то с удивлением обнаружил, что наемники, уронив мечи, тяжело оседают на пол. Я умудрился за пару минут убить всех троих, не получив при этом ни малейшей царапины. Берг был прав, я мог убивать голыми руками. Пока я тренировался в замке, моя обретенная сила была почти незаметна даже мне самому, и только теперь, вступив в схватку с обычными, хотя и тренированными, людьми, я понял, насколько я изменился за эти месяцы.
Старик, наконец, оторвался от своей еды и обратил свой взор на меня.
— Ловко дерешься, — похвалил он. — Кто учитель?
Я внезапно разозлился. Поел, понимаешь, посмотрел, а теперь ему интересно? Лучше бы проверил, жив ли еще его молодой товарищ!
— Конь в пальто! — грубо ответил я.
— Не слыхал о таком, — пробормотал старик и, устало вздохнув, поднялся.
Юноша слабо застонал в своем углу, но тут же стиснул зубы.
— Вставай-вставай, ишь, разлегся там, — старик выудил из-под стола длинный посох и попытался было ткнуть им юношу. Тот, несмотря на боль, успел вовремя увернуться и, с трудом поднявшись на ноги, почтительно поклонился старцу.
Это поразило меня даже сильнее, чем вид семи трупов на полу. В последнее время я потихоньку стал привыкать к постоянному наличию вокруг мертвых тел, хотя тенденция эта меня совсем не радовала.
— Бездарь! — сказал старик. — Посмотри, что эти ничтожества с тобой сделали, ты ведь на ногах не стоишь. Сколько раз повторял тебе: самоконтроль, и только самоконтроль! Ты опять дал волю чувствам? Ты будешь за это наказан.
Юноша кивнул.
— Слушаюсь, учитель…
— В качестве наказания назначаю тебе, — старик на минутку задумался, потом улыбнулся каким-то
