— Это не утопия. Не получится здесь — получится в другом месте. Я этого добьюсь!
— Добьюсь? А как же принцип невмешательства?
— Не цепляйся к словам. Добьюсь — в смысле не оставлю своих попыток, пока мне не улыбнётся удача.
— Я ошибся. Ты не Утопист. Ты — Игрок. И место тебе — в Лас-Вегасе.
— Не будет такого места!
— А принцип невмешательства?..
— Однако беседа наша что-то слишком затянулась… Отдыхать ты не захотел. Тогда собирайся-ка ты снова в дорогу.
Сундучок
— Ф-фу… Еле дотащил!
— Во-первых, здравствуй!
— Извини, не поздоровался… Привет!
— Я уж думал, ты скажешь: я пришёл к тебе с приветом, рассказать что…
— Я собирался это сказать, но позже.
— Ладно. Сначала — общее впечатление.
— Общее впечатление? Изволь: воюют, гады!
— О чём ты говоришь? Какие гады? Кто воюет? С кем?
— По порядку. Гады — это твои так называемые homo sapiens. Конечно, они не ползают на брюхе, ходят на двух ногах. Но всё равно они гады. Впрочем, и на брюхе, фигурально выражаясь, ползают тоже. Слабые — перед сильными, бедные — перед богатыми…
— А кто с кем воюет?
— Все — со всеми. И не пытайся изображать печаль. Вряд ли ты…
— Значит, это действительно ошибка, и роковая. Внутривидовой агрессии в их генетической программе не было. Теперь только одна надежда — на разум…
— Но ведь ты с самого начала ставил на разум!
— Да, но для созидательной деятельности. Об агрессии я и не помышлял… Кстати, много их там, сапиенсов?
— Немало. Может быть, сотни тысяч, может, больше. Внешне — очень большое разнообразие. Но главное различие — в образе жизни.
— Ты имеешь в виду — ступени развития.
— Да, если это можно назвать развитием.
— Можно. Я знаю — ты скептик, но это не отменяет общих законов.
— Общих законов? Так они есть?
— Да.
— Тогда о каком саморазвитии может идти речь?
— Есть свобода выбора…
— А-а… Тогда слушай. На нижних ступенях развития — каннибалы. Они только утоляют голод — вот и весь их каннибализм. На верхних ступенях — граждане великой империи, которые сами ничего не делают, только воюют. Воюют замечательно. С побеждёнными поступают просто: одних — убивают, других берут в плен, превращая в рабов. Рабы делают для них всё, в том числе добывают пищу и развлекают. Если рабы возмущаются, их распинают на крестах… Что ты прикрываешь глаза?.. Да, ещё эти, которые на высшей ступени, они к тому же пишут стихи и философские трактаты. Вопрос — кто находится на более высокой ступени развития: каннибалы, которые утоляют голод, употребляя в пищу себе подобных, или философы, распинающие рабов на крестах?
— Ложная дилемма, дорогой. Человечество должно пройти все ступени — исчезнут и каннибальщина, и распятия… Ну, ладно, открывай свой сундучок.
— Изволь. Вот, полюбуйся. Хороша, не правда ли?
— Голова Афродиты… Замечательно! Само совершенство!..
— Богиня любви и красоты! Дочь бога! А бог — один. И я догадываюсь, кто он…
— Не валяй дурака. Пенорождённая, ты прекрасно это знаешь…
— Знаю. А ты громы и молнии метать можешь? Ну, ну, не сердись, я пошутил. Это Зевс, он же Юпитер, пусть занимается такими пустяками. Наше дело — создавать прекрасные и дивные новые миры, где, вдоволь наевшись человечины, собратья съеденных высекают из мрамора божественно красивых богинь любви и красоты.
— Прекрасно сказано. Ты всё время провёл на Олимпе или повидал ещё что-нибудь?
— Повидал. Вот, посмотри-ка: наконечник копья. Того самого…
— Сколько их, «тех самых»? Десятки, сотни?
— Думаю, несколько десятков наберётся… Новая мощная религия пере вернула мир твоих сапиенсов. Богов стало значительно меньше, чем на Олимпе, но поводов для раздоров — куда больше. Вот, полюбуйся…
— Что это?
— Библия… Ветхий завет, Новый завет. Любопытные тексты. Кстати, ты говорил, что мы будем как бы их гипотезами.
— А что, разве не так?
— Не совсем. У них фантазия побогаче, ты уж извини.
— В чём же она выражается?
— В том хотя бы, что ты — един в трёх лицах!
— Это что-то новенькое…
— Вот и почитай. Всё-таки первоисточник. А скажи-ка лучше, кто такие Бог-отец, Бог-сын и Бог- Святой дух? Что такое Воскресение, Откровение, Спасение, Второе пришествие, Страшный суд…
— Постой, не тараторь… Наверное, какой-то смысл люди вкладывают в эти слова, но зачем нам разбираться в этом. Найдутся люди, которые объяснят верующим значения этих слов…
— Уже нашлись. Теологи… Только они не ищут истину, а занимаются схоластикой.
— Ну, не теологи, так другие, более любознательные…
— Более любознательных — они их называют еретиками — жгут на кострах.
— И что, не нашлось человека, сумевшего разобраться в загадках, которые люди сами себе загадали?
— Нашёлся один… мудрый философ по имени Тертуллиан. Он придумал формулу, которая разом снимает все вопросы: «Верую, ибо абсурдно».
— Не понимаю!
— Ха-ха-ха! В этом весь фокус! Не надо ничего понимать. Надо верить! Помнишь Тютчева?.. «В Россию можно только верить!»
— Погоди ты со своими цитатами! Что абсурдно? Во что верую?
— В триединство, в Вечное спасение, в Страшный суд…
— Абсурд какой-то…
— Тем более верую!
— Да-а, удивил ты меня… Постой, а тебе они какое-нибудь место в этом нашли?
— Разумеется. Но у меня — вполне конкретная работа. Я отвечаю за весь ад на Земле. Заведую пеклом, строю козни, совратил Адама и Еву… Короче — «во всём виноват Чубайс»!
— Так и должно было быть. А мне вот места не нашлось…
— Не унывай. Есть сообщества людей…
— Называй их народами.
— Изволь. Так вот некоторые народы предпочитают чистый монотеизм. Там только один Бог. Но таких тоже несколько. Впрочем, ты же ни во что не вмешиваешься, так что нечего казниться. То ли ещё
