поплавать под именем «Николай Карамзин».
С «Карамзиным» все тоже не просто так: историк, очень кстати, оказался родом из Ульяновска, который, в свою очередь, долгое время был Симбирском. А ульяновский первый секретарь был в корешах с первым секретарем нижегородским (в ту пору горьковским). Корабль же был приписан к Горьковскому пароходству! И вот нижегородский секретарь Горьковского обкома, чтобы сделать приятное коллеге, пообещал ему, что «Ворошилов» будет «Карамзиным».
Так сказать, от нашего стола — вашему столу!
Но имя Карамзина ничего не говорило ни уму, ни сердцу экипажа — да и пассажирам не особенно, — и экипаж написал письмо чуть ли не в ЦК со своим рабочим условием: либо «Федор Шаляпин», либо вообще «Владимир Высоцкий»! В девяностом году начальство трудящихся побаивалось, но о Высоцком еще не могло быть и речи — и «Ворошилов» стал «Шаляпиным»,
А чтобы ульяновскому руководству не было обидно, в «Карамзина» переименовали пароход «Советская Конституция». После такого имени экипажу было, видать, уже все равно, хоть Чаадаевым назови…
Знаки времени
На дне рождения моей шестилетней дочери, в 1992 году, с именинницей чинно беседовали два ее кавалера — сын журналиста и сын бизнесмена.
— У тебя есть визитная карточка? — поинтересовался сын журналиста.
— Кредитная, — не переставая жевать, поправил вопрос сын бизнесмена.
Процесс приватизации
Мелкий олигарх N., в порыве профессионального сладострастия, рассказывал мне, как получил от государства в личное пользование большое химическое производство в области, которую тактично назовем Святогорской.
У N. имелось полтора миллиона долларов — производство стоило двадцать с хвостиком. Но уж больно хотелось. И тогда он пошел в местный исполком к чиновнику, ведавшему приватизацией.
Фамилия чиновника была, допустим, Бублик.
— Бублик, — сказал ему будущий олигарх, — ты мне Родину продашь?
— Всю не продам, — ответил Бублик, — а Святогорскую область — продам.
И они договорились.
Бублик отсеивал конкурентов (типа, бумаги не в порядке) и сливал будущему олигарху информацию о том единственном, которого они решили допустить до аукциона (типа, честная конкуренция). Тот, тоже не лыком шитый перец, имел симметричные планы получить завод на халяву, т.е. за те несколько миллионов долларов, которые бог послал ему на закате строительства коммунизма.
«Перец»-конкурент страшно обрадовался, услышав за несколько дней до аукциона, что N. соскочил с торгов, потому что у него не хватает денег. (Об этом «Перцу» под страшным секретом сообщил, разумеется, завербованный его противником Бублик.) Полагая, что конкурентов больше нет, «Перец» пожадничал и заявил на аукцион всего миллион долларов.
Что было меньше полутора, имевшихся у N.
Задача N. была теперь в том, чтобы не попасться на глаза несчастному скупердяю-конкуренту раньше времени. Три дня и три ночи он рыскал по Москве и скупал резаную бумагу под названием «ваучер» — и скупил ее на все полтора миллиона.
Скупка завершилась поздно вечером, накануне дня аукциона, а к десяти утра все эти мешки с макулатурой надо было доставить на торги в Святогорскую мэрию. «Аэрофлот» помочь уже ничем не мог, и резаная бумага имела все шансы так резаной бумагой и остаться. По счастью для будущего олигарха, в соседней квартире жил военный летчик, у которого не было полутора миллионов долларов, но был грузовой самолет.
Ночью, с пятью мешками ваучеров, за штуку баксов, они вылетели в Святогорск с военного аэродрома. Я думаю, в случае необходимости летчик организовал бы по указанному адресу ракетный удар, но они успели за полчаса до начала торгов. Защитник неба получил обещанную стопку баксов, Бублик — откат, а N. — многомиллионное химическое производство в личное пользование.
По сведениям СМИ, производство это давно накрылось медным тазом, рабочие годами не получают зарплату, все активы выведены в теплые благословенные места, а N. входит в список журнала «Форбс» как один из пятисот самых богатых людей России…
Бублика вспоминает с нежностью.
Человеческий фактор
Как делаются деньги из воздуха, не знаю. А вот как они делались из воды — могу рассказать, Точнее — пересказать технологию, которой в минуту русского алкогольного откровения поделился с моим другом- журналистом один из авторов этого ноу-хау.
Итак: ГДР, Западная группировка советских войск, конец восьмидесятых. Перестройка, человеческий фактор и всякое такое…
Действие первое. Энтузиасты из армейской продовольственной службы берут воду из-под казарменного крана, которой десятилетиями пользовались советские солдаты, и отправляют ее в немецкую экологическую экспертизу с наводящим вопросом: не вредно ли это пить? Из немецкой экологической экспертизы приходит заключение, из которого следует, что об пить не может быть и речи.
Действие второе. Немецкая бумажка отправляется в Москву с наводящим вопросом: не начать ли (по случаю перестройки и человеческого фактора) покупать для советских солдат хорошую питьевую воду; смета прилагается. Оптовый литр воды стоит смешное количество пфеннигов, однако ж, будучи перемножены на пять литров в день на человека, 365 дней в году и число солдат в Западной группировке советских войск, эти пфенниги дают цифру вполне ничего себе.
Действие третье. Финотдел Министерства обороны, прослезившись от собственного гуманизма, выписывает искомую цифру.
Действие четвертое. Тихий немец оптовик за смешной «откат» пишет бумагу о том, что поставил в Западную группировку советских войск миллионы литров хорошей питьевой воды.
И, наконец, хеппи-энд: энтузиасты из продслужбы Западной группировки советских войск и гуманисты из фин-службы Министерства обороны по-честному делят промеж собой оставшиеся десятки миллионов марок. Советские солдаты пьют себе, как пили, воду из-под казарменного крана. Перестройка и человеческий фактор продолжают победное шествие по просторам Родины.
Наш Голливуд
В 1992 году я написал свой первый киносценарий. (Потом я написал их еще несколько, и десять килограммов измаранной бумаги, до сих пор пылящейся на шкафу, — тому вещественное доказательство.)
А в том годуя писал первый сценарий — причем это был не потный вал вдохновения, а заказ! Через цепь шапочных приятелей на меня вышли какие-то новосибирские братки, занимавшиеся глиноземом, а
