На кухонном столе аккуратной стопкой лежали фотографии Лики – те самые, что стали виною ее смерти. Записка. И на ней – обручальное кольцо.
Он прочел записку и положил на стол. Взял фотографии. Лика улыбалась, она была живой – там, на плотных прямоугольниках фотобумаги.
Он присел возле стола. Потом встал и, не снимая обуви, прошел через опустевшую квартиру, остановился перед книжными полками.
Постоял немного, нашел взглядом и вынул зачитанную некогда до дыр книгу. Открыл. С фронтисписа на него глядел Эдгар Аллан По.
Закрыв книгу, С. тут же открыл ее с конца. Палец медленно заскользил вниз по столбцу оглавления. С. еще не знал, что ищет, но палец сам безошибочно остановился на нужной строчке: «Вильям Вильсон».
– Вильсон! – сказал С. – О господи, ну конечно!
Судорожно пролистав книгу, он нашел указанную в оглавлении страницу, и с нее бесшумно скользнул вниз клочок бумаги.
С. автоматически поднял его, глянул…
Еще несколько секунд он стоял неподвижно, потом рванулся к телефону, но случайный взгляд на гобелен, висящий на стене, заставил его остановиться. Замок на гобелене, словно обветшав за время его отсутствия, просел в землю, конь же неимоверно вырос и вдобавок теперь злобно косился на скаку – так, словно видел стоящего в оцепенении хозяина квартиры.
С трудом заставив себя оторваться от изменившегося гобелена, С. снял трубку. Трубка немо застыла в его руке. С. постучал по рычажку – гудка не было.
– Черт возьми, – прошептал он.
В квартире было неуютно. Он сорвал с вешалки плащ, не сразу попав руками в рукава, надел. Пройдя в кухню, бережно положил во внутренний карман стопку Ликиных фотографий, хлопнул по боковому карману – на месте ли ключи? – и с заветным клочком бумаги в руке вышел прочь.
Трубку сняли сразу, словно все это время ждали звонка.
– Господин Вильсон? – сказал С. Он стоял в телефонной будке во дворе своего дома.
– А-а, господин С.! – обрадовались на другом конце провода. – Наконец-то! Слушаю вас.
– Кто вы? – спросил С.
– Я? – Незнакомец рассмеялся. – Вы же знаете сами! Я персонаж. Такой же, как вы. И как она.
– Она не персонаж! – крикнул С. – Верните ее! Она…
– Ну что вы, – мягко перебил голос. – Мы все персонажи.
– Верните, я прошу вас. Ведь это еще возможно, правда?
Трубка молчала.
– Я умоляю вас. – С. говорил медленно, тщательно подбирая слова. Больше всего на свете сейчас он боялся, что трубка ответит гудками. – Давайте вернем ее. Возьмите любой другой сюжет, возьмите меня…
– В этот сюжет, господин С., – назидательно перебил иностранец, – вы вошли сами. И привели ее. Мне очень жаль. Впрочем… – трубка помолчала, – если вы согласны на другой сюжет…
– Да! – крикнул С.
– Один шутник говорил, что выход находится там, где раньше был вход, – произнес незнакомец.
– Вы знаете, как вернуть ее? – выдохнул С.
– Разумеется.
– Как?
– Это не телефонный разговор, – сухо сказал незнакомец.
– Где я могу вас увидеть? – спросил С.
– Вы уверены, что согласны на другой сюжет? – поинтересовался г-н Вильсон.
– Да.
Трубка еще помолчала.
– Я недалеко, – сказал наконец Вильсон. – Идите по четной стороне проспекта. Я пойду навстречу.
– Но как… – начал было Вильсон.
– Когда мы встретимся, вы меня узнаете… – заверил незнакомец, и в голосе его почудился смешок.
В трубке зазвучали гудки.
«22», «24», «26»… Одна за другой оставались за его спиной таблички с номерами домов. Ежась под нитями осеннего дождя, навстречу проходили люди, и С., замедляя шаг, напряженно всматривался в их лица.
У какого-то перекрестка, возле ступеньками уходящей вниз, в нутро старого петербургского дома, пивнушки стояла и сидела на перилах шпана. С. почти прошел мимо, когда чья-то рука жестко схватила его за рукав. Он рванулся, но рука держала крепко.
– В чем дело?
На этот вопрос компания ответила диким хохотом. Дюжина рук схватила С. и сволокла по ступенькам.
– К Королю! – орала шпана. – К Королю его!
Тот, кого они называли Королем, – грязное существо с серьгой в ухе, – сидел, прислонившись к стене, на куче тряпья и, не обращая внимания на крики, целовался с малолеткой.
– Кто это? – спросил он, не переставая шарить под кофтой у подружки.
– Хер в пальто! – ржанул один из втащивших С., сдирая с него плащ.
– А я Король… – представилось существо, – вот всего этого говна. Пей!
Тут же под нос С. сунули, расплескав на плащ, большую кружку с бурым несвежим напитком.
– Пей здоровье Короля! – приказал патлатый детина, по-прежнему держа его рукой за плащ.
…Палец сполз вниз по странице, скользнул вправо, вдоль строки в оглавлении – «Король Чума». «Вы согласны на другой сюжет?» – спросила трубка голосом Вильсона. «Да», – ответил в трубку С.
– Да, – повторил С. – Я согласен на этот сюжет!
– Что? – не понял Король. – Какой, на хер, сюжет?
Все затихли.
– Сюжет очень старый, – ответил С. – Это история про путешественника, очутившегося в Лондоне во время эпидемии чумы и попавшего в такую же вот… компанию. И знаете? Там тоже был Король! Король Чума!
– Чумы у нас, дядя, нет, – хмыкнул какой-то тинейджер, – вот трипперок – пожалуйста! Правда, Майк?
Прыщавый Майк ответил похабным жестом. Все захохотали.
– Здоровье Короля! – провозгласил С., невзначай обернувшись назад. У ступенек, перекрывая выход, стоял с бутылкой в руке долговязый переросток.
– Здоровье Короля! – повторил С. и отглотнул.
Крики торжества потрясли низкие своды пивнушки. С. плеснул пивом в лицо державшему его детине, двинул кружкой по голове кому-то, стоявшему слева, запустил ею в голову долговязого и рванулся в образовавшийся проход. Выскочив наверх, С. побежал, отчаянно глотая сырой воздух.
Крики сзади настигали его, страх придавал сил. Метнувшись за угол , С. нырнул в подворотню, затем в подъезд и дальше – наверх, наверх… Задыхаясь, остановился. Погони не было.
Стараясь совладать с хрипом, рвавшимся из груди, С. огляделся. Он стоял на лестничной площадке у заколоченного окна, выходившего во двор, обычный петербургский двор с помойками и чахлой растительностью вдоль тяжелых стен.
Стены эти и двор полосовал ливень, а сквозь него, в двоящемся отражении немытых стекол, С. увидел себя, но не в грязном свитере с небритым измученным лицом, а ухоженным, явно нездешним господином в сером твидовом пальто и белом кашне.
Отражение издевательски осклабилось и склонилось в шутовском поклоне, приветствуя нежданную встречу.
…Вильям Вильсон разговаривал с кем-то, стоя в телефонной будке во дворе его дома, Вильям Вильсон давал телеграмму на почте…
– Вильсон, – прошептал С. – «Вильям Вильсон», рассказ о двойнике… Боже мой, так значит… это
